Центр бурлил. Ослепляли огни реклам, оглушала музыка и автомобильные гудки. Машины сбились в огромную пробку, мигали красными стоп-сигналами и завывали. Из открытых дверей ресторанчиков и казино несся джаз вперемешку с хип-хопом. Пьяные парочки валились под ноги, грудастые красотки потряхивали фальшивыми локонами из форточек ночных забегаловок и дешевых заведений, манили парящие над площадями неоновые сэндвичи и плитки шоколада и протяжно, необратимо, как сама земля, гудел рок. Город жил, пил, дышал, рыгал и любил, и нам не было в нем места.
— Пойдем-ка отсюда, — проорал мне на ухо Филин, — даже если Жбан и валяется где-то неподалеку с размозженным черепом, нам его не найти. Поищем лучше утром.
Утром Жбан заявился сам. Когда мы, синие от бессонницы и выпитого накануне, выползли на разогретую солнышком палубу, Жбан был уже там. Он кормил голубя попкорном, просовывая зерна сквозь прутья.
— А, это вы. Уже встали?
Глаза у него нехорошо бегали.
— Жбан, гнида ты эдакая, — начал я, — где тебя черти носили? Мы обыскали весь Желтый квартал и улицу Красных Фонарей, но ни одна жрица любви…
— Извините.
Тон у него был слишком похоронный для простого «извините-что-я-не-пришел-вовремя-к- ужину». Филин за моим плечом присвистнул.
— Даже так?
Я обернулся.
— Что так? Что, Эмпуса обоих вас задери, так?
Жбан шумно вздохнул.
— В общем… ты прости меня, Мак, но я остаюсь.
Заметив мой взгляд, он спешно забормотал:
— Я заходил вчера к этой мадемуазель Вере. Она очень славная, ты не думай. Она сказала, что может дать мне работу. Ну, волосы там состриженные выметать, мыть голову клиентам. Это пока. А потом я смогу стать настоящим парикмахером.
Я молчал. Жбан еще раз покосился на меня украдкой и взмолился:
— Мак, ну пойми же. Не все герои. Не все такие, как ты или Филин, или даже твой несчастный Рыбий Царь. Понимаешь, многие хотят просто жить. Когда мы вышли в плавание, я думал… Думал, что все не так плохо. Но, Мак, ведь куда бы мы ни приплывали, везде одно и то же: эти кривые домишки, разрушенные города, голод, болезни. А мне это надоело, Мак! Время героев кончилось. Ты, может, еще и получишь свое бессмертие, благо у тебя богиня в подружках. А нам, обычным, что делать? У нас ведь одна жизнь. Одна. Почему бы не прожить ее по-человечески?
Я развернулся и ушел. Просто ушел вниз. Я слышал, как он побежал следом за мной, все еще бормоча оправдания, но Филин его удержал. И правильно сделал.
