- Нет, деточка, это не труба. Это... э-э-э... противоположное совсем, – мягко пояснил бог секса. – Ты спроси у хозяйки, она тебе охотно его покажет, даст потрогать...
- ...и отдаст насовсем, – твердо закончила Мене-Текел-Фарес.
- Ну не знаю, не знаю, – засомневался нахальный символ плодородия. – Разве что согласится на обмен. Просто так цу Кабздецы ничего никому не дают.
- Мы еще посмотрим, как они не дают, – пробормотала Менька. – Мне, хвала богам наживы, дают ВСЕ.
- А у тебя крутая группа поддержки! – восхищенно посмотрел на нее бог секса. – Я так точно не устою, дам. У тебя, кстати, ноги не затекли? Попрыгай, разомнись!
Моя премьерша смерила его взглядом, тяжелым и одновременно оценивающим. Потом, пробормотав что-то про любовь, которая дороже ста оргазмов, слезла с бедер соблазнителя. С соблазнительных бедер соблазнительного соблазнителя. Я тоже слезла со столбика и, усиленно игнорируя щенячьи глазки бога секса и его же приподнявшиеся бедра, потрусила к двери. В коридоре мы с Менькой одновременно привалились спинами к двери и синхронно выдохнули.
- Ууууфффф! Чуть до греха не довел, сволочь языческая, – вытерла пот с лица Мене-Текел-Фарес. – Хорошо, что у меня другие фамильные ценности.
Я невольно бросила испуганный взгляд на менькин, э-э-э, живот. Вернее, ниже.
- Эй! – пощелкала она пальцами перед моим лицом. – Очнись, величество! Переключи мозги, если осталось что переключать. Фамильные ценности В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ. Кабы не моя любовь к деньгам, мы бы с тобой сейчас...
- Не хочу слушать, – заткнула уши я и затянула: – ОЛЯЛЯЛЯЛЯЛЯ-А-А-А-А!!!
- Какое оляля, четыре часа утра... – выглянула из соседней спальни очумелая рожа графа Пидера.
- То самое оляля. Оляля, которого у вас с женушкой никогда не было, ни вместе, ни по отдельности, – цинично заявила Менька. – Вот за этой дверью. Как входишь – тут тебе прямо по курсу и оляля.
Цу Кабздец рысью пересек коридор и сунул голову в дверь. Мы услышали, как он издал утробный писк и уже было рванулся в спальню, но Мене-Текел-Фарес ненавязчиво придержала ретивого Пидера за полу халата. Граф сопел, фыркал, бил копытом, только что не ржал от нетерпения, но халат оказался крепким.
- Великий Стояк. – Голос Меньки был холоден и тверд, словно сосулька в заднице. – Отдаешь Стояк – забираешь цацу.
- Жена!!! – застонал в голос Пидер. – Это ее приданое! Она не отдаст!
- А шо такоэ? – с неожиданными интонациями поинтересовалась Флагелляция цу Кабздец, возникая в коридоре. – Об чем базар?
