Где-то здесь, в этом столе, Крашев складывал небольшие этюды, картины. Как это было давно. Он открыл дверцу справа. Ножи, ложки, блюдца… Слева тоже… А вот внизу ящик. Тут уже другое. Его учебники, какие-то тетради. Подарок Анны — набор открыток. И с десяток небольших картонок. Чисты и хорошо сохранились. Берегла мать… Вот дубы, раскинувшие свои корявые ветви над тропинкой, вот штормовое море, бьющее волной в высокую скалу, а вот и то, что он искал: Анна, идущая по узенькому мостику-кладке. Тоненькая фигурка, распущенные светлые волосы, прядь, приподнятая легким ветром, закрывшая лицо… А помнит ли она его? Неужели и она забыла его, забыла его лицо. Но так же нельзя. Так можно забыть все: забыть улицу, по которой ходил в школу, забыть игры, в которые играл давным-давно, так можно забыть себя…
— Анечка, — негромко сказала мать, заглядывая через его плечо. Крашев вздрогнул. — Анечка… — повторила мать уже грустно и покачала головой, рассматривая фигуру на кладке.
— Я никогда не говорил тебе, что это она. Откуда ты знаешь? — он вскинул голову.
— Ах, жалко, жалко… — все так же покачивая головой и не слушая его, говорила мать. — Ах, жалко…
— Что же ее жалеть? — Он словно отстаивал какую-то свою мысль. — Живет, как все: замужем, дети, на Севере денег, небось, кучу заработали.
— Эх, какие деньги?.. Какой Север?… — мать присела на стул, но глаза ее искали фигурку Анны. — Какой муж? Это Васька-то?.. Был муж, да весь вышел… Пьяница, подзаборник.
— Но ты же мне писала, что они на Севере.
— Уезжали… — вздохнула мать. — Да куда с таким-то… А на Север-то она с горя да от позора решилась. Да с таким суженым и там не больно весело… Уже месяца два, как вернулись. Хорошо, хоть школьный дом никому не пришелся, а то и жить негде было бы… Ах, Анечка, Анечка… — Мать говорила еще о чем-то, наверное, ругала Ширю, но он уже ничего не слышал, спеленатый свалившимся на него стыдом и мучительной жалостью к тоненькой фигурке на кладке и к женщине в светлом халатике, и безуспешно пытался соединить их воедино…
— Ты бы зашел к ним, — услышал он голос матери. — Вы же с Васькой друзьями были. Погонял бы его. Разбудил… Хотя… — она покачала головой, безнадежно и тяжело махнула рукой. — Вряд ли… Но сходи…
— Схожу, мать, обязательно схожу, — тихо, но твердо сказал Крашев.
Глава 5
Так как был обычный будничный день и около десяти часов утра, то Крашев настроился на встречу с Анной. Но в школе, где Анна работала и куда он зашел, ее не было. Узнав у молодого деловитого завуча, что уроки у Анны позже, Крашев медленно пошел к старому школьному дому.
