«Какой большой вокзал, — подумал Семен, — какая прекрасная архитектура! Здесь всем найдется место».
Вдруг какой-то маленький и серый человечек промчался мимо, а затем к Сулейкину подбежал детина, на голове которого красовалась широкая каракулевая кепка.
— Где этот ишак? — закричал детина Сулейкину, вращая маслянистыми глазами и нервно дергая кадыком, сплошь усеянным торчащими в разные стороны волосами. — Где этот паршивый ишак?
— Что служилось, дорогой? — вникая в ситуацию, спросил Сулейкин. — Зачем так громко кричать? Вы спугнули целую стаю воробьев, и милые птицы носятся под куполами, не зная, куда сесть. Так что случилось?
— У меня украли хачапури, — закатил глаза кадыкастый. — Совсем свежий хачапури.
— Как украли? Вытащили изо рта?
— Зачем вытащили? — кадык и глаза на миг застыли. — Зачем изо рта? Украли со стола, когда я ходил брать сок.
— Какой сок?
— Какой сок? Мандариновый сок, — задергался опять кадык.
— Хороший сок, — заключил Сулейкин. — Вкусный. Если он еще на месте, его можно выпить, а хачапури можно заменить беляшом, так даже вкуснее.
— Я хочу хачапури, — детина снова закатил глаза. — Я хочу свежий хачапури.
— Тогда обратитесь к товарищу сержанту, — сухо сказал Сулейкин, увидев приближающегося милиционера. — Вам, гражданин, помогут.
Сулейкин торопливо встал и пошел к выходу на перрон, слыша, как детина рассказывает сержанту про украденный хачапури.
«Какой прекрасный вечер, — думал Сулейкин, шагая по перрону. — Какой прекрасный вечер! Тьфу, черт, что это я начал повторяться, как этот спекулянт. А спекулянт ли?.. Спекулянт, — решил он. — Жалко ему хачапури. — Сулейкин сглотнул слюну. — А у самого, наверно, денег девать некуда. Торгует, поди, «тулпанами». Непыльно и денежно. А тут…»
Перрон кончился. Собираясь идти назад, Сулейкин развернулся, но вдруг рядом, у павильона «Овощи и фрукты», заколоченного за ненадобностью на зиму, он увидел маленькую серую фигурку.
— А между прочим, вы испортили человеку настроение, — подойдя вплотную к фигурке, сказал Сулейкин. — Хачапури, остатки которого у вас, гражданин, в руке, был последним, а его настоящий хозяин беляши почему-то не переносит… Но-но, стоп, машина! Нельзя быть таким обидчивым, — Семен ухватил человека за что-то, напоминавшее пальто. — Может, нам с вами по пути… Короче, — меняя тон, сказал Сулейкин. — Меня можешь не бояться. Я три дня как на свободе. Здесь — проездом. Зовут Семеном. Этого достаточно. На свободе занимался преимущественно интеллектуальным трудом. Теперь — быстро свои анкетные данные! Имя? Чем занимаешься? Если сидел, то за что и сколько? Знаешь ли город? Ну, быстро, ты, специалист по хачапури.
