Впрочем, что об этом думать, решил Морган. Лучше, пожалуй, мне вернуться в свое кресло, уйти в себя, надежно, укромно замкнуться, как всегда, ради самозащиты. Он ничем не обязан Глассу, а значит, не обязан ничем поступаться — и уж во всяком случае, ничем из того прошлого, в котором Гласс ищет лишь детали для телепрограммы Блейки. Так говорил себе Морган, терзаясь горем, и одиночеством, и сознанием несбывшихся надежд.
— Рассказывать-то особенно нечего,— сказал он и осторожно встал, стараясь не расплескать водку.— Вы все можете найти в «Биографическом справочнике».
Он знал, впрочем, что «Биографический справочник» вряд ли поможет Глассу собрать подробности для программы Блейки или для чего-нибудь еще. В справочнике найдешь мало стоящего о ком бы то ни было, при всем обилии фактов, которыми он набит битком, при обилии сведений, набранных мелким шрифтом, строчечка к строчечке. Морган вернулся на прежнее место, откинул столик со спинки переднего кресла, поставил перед собой стаканчик с водкой. В справочнике, например, Хант Андерсон значится как сенатор Соединенных Штатов, но именно такой факт относится к самым коварным врагам правды, даже той поверхностной, приглаженной, штампованной ее разновидности, которая в терминологии Гласса зовется подробностями для программы Блейки. «Сенатор Соединенных Штатов» — этот факт навязывает представление, будто правда проста, однозначна и неоспорима, не тронута мраком, не запятнана кровью, точно правда не более как простая статистика рождений и смертей, браков и количества голосов, поданных за того или иного кандидата. Где, спрашивал себя Морган с оттенком самодовольства, словно был хранителем секретных архивов, где под этим мнимо многозначительным фактом отыщешь хоть что-то о Ханте Андерсоне, каким он был, и уж тем более о всем прочем, из чего складывается человеческая жизнь? И каким образом может подобный факт провести грань меж теми, кто, подобно Кэти, решительно влиял на него изо дня в день, и теми, кто, подобно старому Зебу Вансу Макларепу, лишь коснулся его мимоходом?
СЫН СТАРОГО ЗУБРА I
Зеб Ванс был первым политическим героем в жизни Моргана. И последним. В Вашингтоне Зеб Ванс-большого шума не наделал, поскольку к тому времени, когда он туда добрался, на пресс-конференциях, на телевидении — ну, словом, везде, где люди становятся знаменитыми,— такие, как он, никого уже не интересовали. Собственно говоря, Морган помнил только один случай, когда Зеб Ванс в бытность свою сенатором попал в заголовки всех крупнейших газет страны — из-за его речи против ку-клукс-клана.
