Неподалеку стояла вылощенная девушка в коротенькой форменной юбочке.
— Сударыня,— процедил Морган сквозь стиснутые зубы,— есть ли хоть отдаленная надежда, что откроют еще одну кассу?
Она обратила к нему отсутствующий голубой взгляд и захлопала огромными, густо накрашенными ресницами.
— Да я только прилетела на двести четвертом, — сказала она.— В Хьюстоне не так жарко, как здесь.
Ресницы похлопали еще, словно птичьи крылышки.
Позади кто-то захохотал, и Морган обернулся, злой как черт, потому что было уже невмоготу, ведь хотя бы в эту ночь жизнь могла бы обойтись с ним помягче, не заставлять, как обычно, добиваться от нее милостей, выставляя себя на посмешище.
— Так ее, Рич! Пусть знают, с кем имеют дело.
На подобные приветствия Морган за много лет приучил себя отвечать добродушной усмешкой; подобными шуточками его неизменно встречал Чарли Френч, он-то и стоял сейчас в очереди через два человека за Морганом. Френч, способный корреспондент газеты на Среднем Западе, был одних с Морганом лет и с болезненной завистью относился к тому, что газета Моргана, а значит, и сам Морган пользуются таким влиянием. Морган, как собрат по профессии, уважал Френча-газетчика, но его коробило от преднамеренных стараний этого человека выставлять напоказ свою завистливую неприязнь. Чем отвечать, когда другой забывает о сдержанности и чувстве собственного достоинства? Морган привычно спрятал свою неловкость под маской наигранной веселости.
— Чего ждать от авиакомпании, когда у нее одни фордовские трехмоторки,— сказал он.— Естественно, и все прочее здесь на том же сверхсовременном уровне.
— Фу, какой.— Птичьи крылышки над отсутствующими глазами овеяли его спертым аэровокзальным воздухом.— И вовсе это неправда.
Френч снова захохотал.
— Вы уж, миленькая, расстарайтесь, чтоб для мистера Моргана открыли еще одну кассу. А то как бы ваше начальство из-за него не лишилось места, он ведь такой.
Опытным мужским взглядом Морган попробовал за внешним лоском, за взмахами птичьих крылышек нащупать живую девушку. Похоже, нет ничего — ни нежных проблесков тела, ни пышных округлостей, ни соблазнительных линий; все безукоризненно — хоть бы волосок выбился из прически, хоть бы веснушка обнаружилась. Он понял, что она совсем юная, почти девочка. Может быть, и верно, что бог создал женщину, подумал он,но стюардессы — определенно дело рук человеческих. Вдруг она показала ему язык.
Морган громко рассмеялся.
— Глядите,— сказал он Френчу,— в этой компании даже служащих неспособны призвать к порядку.
