— На нашей планете, — напомнил ай, — совсем нет полиции. А вы, человеки, даже отдохнуть по-людски, не можете.
— К черту, — сказал прайс. — Разве к нам кто-нибудь подходил?
Все отрицательно замотали головами.
— Эй! — крикнул прайс сидящей невдалеке команде из Литвы. — Кто-нибудь сейчас выходил из кустов киммериска?
— Из кустов киммериска, — ответили с легким акцентом, скорее манерным, чем естественным, — сейчас никто не выходил.
Прайс давно видел в этой команде лайву. Она возбуждала в нем любопытство, потому что ее облик был связан с чем-то очень хорошим и дорогим… Но он никак не мог вспомнить, сколько ни разглядывал далекое дно своей памяти, откуда знает ее чудесное имя.
— А я думаю, — сказала грета, — что за моей спиной вообще ничего нет. Разве здесь есть какое-нибудь море, если я его не вижу?
— Тут его и быть не может, — согласился леннон, который также сидел спиной к морю.
Прайс оглянулся и увидел море среди листвы. Сегодня оно могло ему понадобится, чтобы купаться вместе с новой возлюбленной, и он не хотел, чтобы его не было. Но надо еще дожить до полудня…
Ай достал из-за пазухи летающую тарелку и подбросил ее.
— Сыграем?
Грета, поджав ноги, откинулась на спину и ловким кувырком вперед встала на ноги, тряхнув волосами. Прайс подумал, что если бы не таинственная МАРIЯ, он полюбил бы сегодня именно грету…
Ай и грета встали в десяти шагах друг от друга, и тарелка, почти сливаясь в сплошную алую полосу, заметалась от руки к руке. Веселая пошла игра!
В это время вдоль аллеи быстро прошагали двое полицейских, разгоняя воздух полами халатов. Они дружелюбно посмотрели на сидящих, и один что-то с улыбкой сказал другому.
Леннон и смайл завели долгий разговор о Моцарте. Прайс рассеянно слушал, взглядом путешествуя по гребню гор. Сосны росли на крутом склоне, и вершины перепутались с корнями. Среди сплошного лесного массива светились обнаженные скалы. По кронам прыгали белки. Косуля с неизменным виноватым выражением глаз нежно терлась о кору. Прайс протянул руку и почесал ее шелковое горло.
Грета и ай вернулись на место, и разогретая кровь кипела у них под кожей.
— Это чудесно! — сказала грета. — Нет высшего удовольствия на свете, чем какая-нибудь игра. Как удивительно, что мы можем свободно управлять своими мускулами, правда? Представь, прайс, как твоя рука хватает этот упругий предмет, как ты уверенно посылаешь его партнеру, и он срывается с твоих пальцев и летит, а ты взглядом управляешь им, чтобы он попал, куда тебе хочется… А партнер! — грета обратилась к аю. — Ты любуешься его движениями, ты чувствуешь, ты… любишь его!
