К августу Лондон напоминал огромную вонючую подмышку. В Сент-Джеймсском дворце королева Шарлотта родила сына.
— А ведь молодой Джорджи всего одиннадцать месяцев как начал над ней работать, — грубовато заметила Куколка.
В один из жарких душных дней Мэри увидела на Стрэнде Мистера Латы, под руку с каким-то старым толстяком, и решила, что стоит попытать счастья.
— Три шиллинга за двоих, джентльмены, — промурлыкала она.
Молодой шотландец посмотрел сквозь нее, как будто не видел никогда в жизни. Как будто не он нагибал ее над перилами моста прямо среди бела дня, пока чайки подбадривали его своими криками. Мэри захотелось расхохотаться ему в лицо. Старик обернулся. Его толстые пальцы были запачканы чернилами.
— Нет-нет, моя девочка. — Он грустно покачал своей большой головой. — Так не годится.
Мэри подошла на два шага поближе, как будто хотела сделать реверанс, и выбросила вперед руку с отставленным средним пальцем. Лицо старика исказилось от боли. Мистер Латы поспешно потянул его в сторону, и они быстро пошли дальше. Мэри почувствовала себя странно потрясенной.
Ей захотелось догнать старика и спросить его: «Что же еще мне делать? На что еще я гожусь?»
В сентябре, после Варфоломеевской ярмарки, жара начала потихоньку отступать. В один прекрасный день Мэри вдруг поняла, что больше никогда в жизни не хочет видеть мужчину со спущенными штанами.
— Пора отдохнуть, — сказала Куколка. — Давай поедем в Воксхолл.
В тот же вечер мальчишка-лодочник, лет десяти на вид, перевез их через реку на южный берег. На Мэри и Куколке были их лучшие платья-полонез из прозрачного газа. Это был первый раз, когда Мэри увидела Сады. Дорожки окаймляли аккуратные бордюры, невидимые глазу музыканты прятались где-то в деревьях, в стеклянных вазочках таял лимонный шербет. Мэри и Куколка погуляли по саду, а потом уселись в увитой жимолостью беседке и взяли по чашке чаю. Они здорово забавлялись, разглядывая уродливых лордов и леди. Среди гуляющих они узнали троих воришек-карманников из Крысиного замка — ребята бойко шныряли глазами по сторонам. Орган на высокой деревянной галерее вдруг разразился громоподобной мелодией, и в чернильно-синем небе испуганно заметались вороны.
Потом, гораздо позже, когда музыка смолкла, на улице заметно похолодало. Мэри отправилась искать подругу и обнаружила ее в компании какого-то солдата. Голова Куколки лежала у него на коленях, и она задыхалась от хохота.
— Прошу нас извинить, сэр, — сказала Мэри и потянула ее за руку. — Нам пора домой.
