Так Пэт узнала о террористах, обитающих под самым боком, куда уж ближе – за одной общей для двух домой стеной. Миссис Лезенби помянула 11 сентября и даже Локерби («Боже упаси!», отозвалась мама), предлагала собраться всей улицей и сообщить в полицию, но видимо, ожидала от Беннеттов первого шага.
Все изменилось в тот день, когда дверь на кухню оставили открытой. И хотя Пэт задержалась на работе, она успела застать и растерянность матери, и подавленность миссис Лезенби. Террористическая версия была не просто отвергнута – она бумерангом срикошетила в саму миссис Лезенби, страдания которой удваивались от необходимости лично признаться матери в своем поражении.
Мистер и миссис Прекстоны не были террористами; преступником был их сын, и именно после его убийства они и переехали сюда, и причина была ясна. Сбежать от стыда, укрыться от воспоминаний – одно желание недостижимей другого.
– И как только они с этим живут? – воскликнула миссис Лезенби, но Виктория Беннетт была далека от ее сентиментального сострадания.
Родители бандита по соседству – это серьезно, и удержать маму от серии уточняющих вопросов не смог бы даже всесильный отец. Каким видом разбоя промышлял сын Прекстонов? Был ли он преступником-одиночкой или громилой в бандитской группировке? Не был ли наркоманом? Или, того хуже, наркодилером? Сутенером-рабовладельцем? Неужели (о, ужас!) Прекстона-младшего убил киллер, такой же как он сам?
Тем вечером миссис Лезенби выглядела так, словно ей надавали оплеух, причем на глазах у всей улицы. В гости теперь она захаживала реже, примерно раз в две недели, поддерживая, скорее собственную репутацию местной заводилы, чем искренне стремясь к общению с матерью. Видимо, она посчитала, что мать позволила себе душевную черствость – непозволительную для городской окраины привычку. И это при том, что район никогда не был одной большой семьей. Пэт отлично помнила считанные визиты – само собой, вместе с мамой, – в гости к престарелой миссис Фланаган, дом которой шел первым после Марион-Роуд, а у миссис Лезенби ей и вовсе не приходилось бывать.
Маму можно было понять. Миссис Лезенби была ее выходом в мир, где она хотя бы на пару часов переставала быть домашней хозяйкой, в котороую превратилась двадцать три года назад – в день, когда вышла за Джеффа Беннетта. Сертифицированный электрик, последние десять лет жизни он отдал компании Солар Пауэр, в одиночку поддерживая работоспособность семи оснащенных солнечными батареями точек в разных концах Нориджа. Свои энергетические владения отец обходил из недели в неделю, управляясь за четыре с половиной дня, а вторую половину пятницы посвящая себе и приятелю, с которым допоздна засиживался в пабе.
