Одна проблема: красавица-цыганка никогда не заглядывала в овощной павильон.
«Домой ей, что ли, продукты доставляют?», тосковал Касапу, но поработать на чужой территории не рискнул.
Охранник Мишка, вращавший головой как флюгером, в три секунды находил Валентина даже в самой непроходимой толпе. Поэтому, когда цыганка в алом застыла у лотка с цитрусовыми, Валентин, уже стоявший за ее спиной, мысленно произнес всего два слова: «долой коммунистов».
– Какие ж это два кило, девушка? – цыганка размахивала кульком с апельсинами. – А ну-ка давай еще раз, – и она метнула кулек на весы.
Секунды 0—
1: кошелек падает в сумку. Руки покупательницы тянутся к весам.
Секунда 2: правая рука В. цепляет кошелек.
Секунда 3: правая рука В. задерживается в сумочке, зафиксированная посторонней рукой №1 (здесь и далее посторонние руки и голоса обозначены номерами).
Секунда 3: рука №2 загибает левую руку В. за спину. Спина В. рефлекторно сгибается параллельно асфальту.
Секунда 4: над головой В. вспыхивает яркий свет, источник которого не идентифицирован.
Секунды 5—
6: раздается голос №1: «Улыбочку, дедуля! Вас снимают!». Рука №3 поворачивает голову В. глазами к яркому свету.
Секунды 7—
16: рука №1 извлекает из сумки правую руку В. с зажатым в пальцах кошельком. После насильственного разжатия пальцев В. пальцами руки №1 кошелек неслышно исчезает. Одновременно раздается голос №1: «Свидетели, прошу оставаться на местах! Сейчас последует пересчет денег!»
Секунды 17—
18: рука №1 заламывает правую руку В. за спину. Обе руки В. заковываются в наручники.
Секунды 19—
20: руки №1,2,3 и 4 ведут В. в неизвестном направлении.
Секунда 21: В. вспоминает, что кроме кошелька, иных предметов в красной сумке не было.
Итого – 22 секунды.
Ну вот, совсем другое дело!
***
Глава десятая
Чем теоретик лучше практика? Тем же, чем мудрый правитель лучше глупого народа. Что ни прикажет, все не так поймут, и уж тем более не так сделают. А правитель – он вне подозрения. Ошибки? Побойтесь бога! Это все они, глупые людишки, толкуешь им, разжевываешь, да все без толку.
Аналогичное можно сказать и о теоретике: его ошибки – его победы. Собственно, и ошибками-то они становятся в результате практической деятельности, поэтому винить принято горе-практиков, этих безруких (вернее, безмозглых) вершителей безупречной теории. А теоретик – он велик. Он годами не спал, думал, работал, записывал за собой, и вот те на: из-за каких-то бездарей гигантский труд, гениальные мысли, сомнения, терзания и великие открытия – все обращается прахом.
