Ее фамилию Энн упомянула восьмой по счету.
***
– Пэт! Крошка!
Она не узнала голос Пола Бернхема, и это после тех чудес, которыми ее, да и его, одарил Уимблдон.
– Пэт, детка! Клянусь, я плакал от счастья!
Еще бы не плакать, подумала Пэт, но понимала, что Пол имеет в виду не себя.
– Пэт, крошка, черт возьми! Ты не можешь отказать мне в ужине в ресторане, слышишь?
Пэт и не отказывалась. Смущенно улыбаясь в трубку, она поняла, что ей надлежит явиться в клуб, откуда, вероятно, они и поедут в ресторан на машине Пола. Так, по меньшей мере, подсказывала логика. Но у Пола были другие планы, и она даже не удивилась.
Обняв Пэт, он сразу повел ее в свой кабинет, где их ожидало царство смущения. Незнакомые люди, трое мужчин и трое женщин, достаточно взрослые и недостаточно спортивные для того, чтобы их можно было заподозрить в малейшей связи к теннису.
Пол долго представлял посетителям Пэт и так красочно описывал ее уимблдонский триумф, что Пэт едва не расчувствовалась. Оказалось, от волнения она мало что запомнила и теперь не могла выступить полноценной свидетельницей, возможно, лучших минут своей жизни.
– Я провожу гостей. Одну минутку, – мигнул ей Пол, выпроваживая посетителей.
Вернулся он почти через четверть часа, и за это время Пэт успела надоесть самой себе бесконечными вопросами без ответа. Беспроцентный кредит или дешевая земля – неважно, на что именно рассчитывал Пол, бросая ее как наживку для важных визитеров. Неужели она для него – не более чем приличный довесок к его и без того прогремевшему на весь мир имени? И с чего Пэт взяла, что после оглушительного Уимблдона в ее жизни все теперь сложить по-иному?
– Пойдем на корт, – выпалил Пол в распахнувшуюся дверь.
Пэт вскочила: здесь она все еще была ученицей, не имеющей права на ослушание даже шесть лет спустя. Стоило им выйти к кортам, как случилось небывалое: дети побросали упражнения и слетелись к ним как щенки к набравшей молока суке. Откуда-то у Пола в руке оказался фотоаппарат и, он выбрал двух девочек постарше, которые по очереди отсутствовали в кадре, где Пол, приобняв Пэт за плечи, широко улыбался в окружении своих подопечных.
В тот день они так никуда и не поехали. Кто-то позвонил Полу, и он долго говорил по мобильному телефону, жестикулируя и пару раз едва не попав под вылетающие с кортов мячи.
– Извини, такая заваруха, – сказал он ей, едва разобравшись с телефонным собеседником.
Такая, что, прости, не до тебя, читалось в его глазах.
