– Не пугайтесь, здесь все лица, которые могут вас заинтересовать, подчёркнуты… – Юшков поправил пенсне, – из миссии – красным, жандармерии – зеленым, а брэмовские – синим. Вас это интересовало?
– Наверное, да!
– Ну тогда извольте! – И Юшков положил пачку на диван рядом с Кэндзи.
Кэндзи поднял глаза на Юшкова и смотрел на него, не дотрагиваясь до бумаг.
– Всё-всё, ухожу! – Юшков повернулся и, раскачивая своё длинное худое тело, вышел из кабинета.
Как только за ним захлопнулась дверь, Коити выскочил, забежал в гостиную, схватил со стола несколько чистых листов машинописной бумаги и вернулся в кабинет.
Он стал быстро перебирать сводки передач и откладывать в сторону все, на которых были следы синего карандаша. Всего набралось больше половины.
– Так-так, – шептал он, – Родзаевский, Власьевский, снова Родзаевский, Матковский, Родзаевский… – Он листал бумаги и по мере их убывания укреплялся в своей догадке. Когда он перевернул последний лист, то невольно вздохнул и откинулся на спинку дивана.
«А почему, собственно, я зацепился именно за Адельберга, а может быть, в окружении Родзаевского есть кто-то, кто… или Матковского…»
Но что-то ему подсказывало, что его догадка, скорее всего, верна.
«И что теперь делать? Неужели я поставлю под удар Сашика?» Он вспомнил вчерашнюю встречу с ним и радость, которую испытал…
«Что же делать?»
Он встал, собрал бумаги и отнес их Юшкову.
– Ну и как, что-то нашли?
– Нет! – почему-то ответил Коити.
– Ну тогда отдыхайте, а я тут ещё потружусь.
Около четырёх часов дня, когда повар принёс поднос с чаем и вареньем, Кэндзи спросил:
– Эдгар Семёнович, а что вы думаете обо всём об этом?
– Ха! Что думаю? А уже ничего не думаю!
Кэндзи вопросительно посмотрел на него.
– Думаю, что они вещают с территории Советского Союза и здесь нам ловить нечего. Вычислить кого-то можно, если кто-то из окружения перечисленных здесь лиц допустит грубую ошибку. Тогда должна прозвучать команда «Взять!», но на это рассчитывать трудно, потому что с февраля никто такой ошибки пока не допустил, это – первое. Второе: работает много людей, информацию можно разделить на несколько категорий: общеполитическая, персональная по лицам, здесь, в Харбине, и бытовая. И третье: скоро нам всё это не понадобится! Вот так, молодой человек! На уточняющие вопросы отвечать не буду. Прочитаете с моё, догадаетесь сами.
Но Кэндзи не хотелось ни о чём догадываться, у него просто стало портиться настроение.
Японец вышел, хлопнул калиткой и остановился.
