— Возвращайся в мою кабину! — крикнул Аэростат. — Убираемся отсюда, все!
— Погоди, — одернул его Шкура. — А если оно нас услышало? И теперь хочет поговорить?
— Не думаю. — Эндра осторожно попятилась. — Его скорее привлекли не мы, а маленькие зооиды.
Под крупным зооидом уже оказался один мелкий, затем еще один. Казалось, стратегия гиганта состоит в том, чтобы задавить как можно больше крошек. Наконец он замедлил ход, развернулся и остановился над одной из сплющенных оболочек.
— Оно вытягивает присоски, чтобы поесть, — заметил Аэростат. — Давайте уходить, пока оно снова не проголодалось.
— Думаю, это случится нескоро, — сказала Эндра. — У него в запасе еще несколько жертв.
Уцелевшие зооиды вроде бы успокоились, зная, что хищник удовлетворен и пока не станет нападать. Определенно стадная психика, никаких признаков высшего интеллекта.
Эндра вернулась к сбору образцов психоидов и почвы, фиксируя места расположения каждого экземпляра. Глубже в поле среди психоидов что-то трепыхалось. Женщина пробралась туда сквозь перекрученные заросли.
— Это детеныш-зооид!
Бедный маленький бублик, должно быть, выпал, когда его родитель спасался бегством. Или старший просто выбросил кроху, как иногда делает самка кенгуру. В любом случае он тут без толку корчит и вытягивает свои слабенькие присоски, лишь еще больше запутываясь в траве.
— Осторожней, оно может укусить, — предостерег Аэростат.
— Ерунда. Я его возьму.
Эндра натянула перчатки и с опаской приблизилась. В одной руке она держала открытую сумку для образцов, другой женщина схватила маленького зооида. Он вяло повис, слегка дергаясь.
И вдруг зооид что-то выпрыснул. Оранжевые капли упали на растения, забрызгав и ногу женщины. Эндра нахмурилась. Она сунула существо в сумку, и та плотно закрылась.
— Извини, Шкура, мне очень жаль.
— Кого стоило бы пожалеть, так это тебя, — отозвался Шкура. — Эта штука — едкое вещество, посильней щелочи. Мне-то ничего, а твоей коже такое бы не понравилось.
— Спасибо. Наверное, нам все-таки пора возвращаться. С меня уже довольно приключений.
Она повернулась к Аэростату, стоящему в нескольких сотнях метров дальше по полю, вонзив в заросли психоидов паучьи посадочные ножки. Женщина методично начала пробираться назад, тратя гораздо больше усилий, чем раньше, ведь теперь ей приходилось нести добавочный груз. Она обильно потела, но заботливый Шкура сохранял ее кожу прохладной и свежей. В ушах отдавалось пение далекого леса высоких голубых психоидов. Нужно назвать эту планету Поющей.
