– Ни слова, – говорит Людвиг.
– Дай мне сказать.
– Нет.
Нина подчиняется запрету и несколько секунд старательно молчит, но это выше ее сил.
– Нет, знаешь что, – говорит она, – я потратила пятнадцать, если не двадцать лет своей жизни, чтобы принять тебя со всеми твоими особенностями, из-за которых я, в частности, никогда не стану бабушкой. Это вызывало во мне бури чувств, Людвиг, это были американские горки. А теперь ты вдруг являешься под ручку с женщиной, а это совсем другой разворот и другой сценарий. Неужели ты не понимаешь, что у меня это вызывает напряжение?
– Нина, пока слишком рано судить, то это или не то, я не знаю. Я сам потрясен.
– Ты всегда такой был. Менял хобби одно за одним. То тебе нужны попугайчики, то гитара, то еще что. И я всегда тебе все покупала, но, когда куплю, – тебе это уже неинтересно. Сперва тебе двадцать лет нравятся только мальчики, вдруг упс – уже не нравятся. Ты не думаешь о том, что окружающим тебя людям нужна стабильность?
– Нина, это моя жизнь.
– Безусловно, но о твердости характера это не говорит. И что мне теперь, обходить всех знакомых с сообщением, что ты все-таки оказался не голубым? А бабушке кто с этим будет звонить? Я отказываюсь.
– Об этом пока рано думать. Рано.
– Я-то думала, что голубые не любят спать с женщинами. Типа, в этом вся фишка, если ты называешь себя голубым.
– Ты ничего в этом не понимаешь.
– У меня тоже есть знакомые геи, и с парой из них мне даже случилось переспать во времена их сомнений в своей ориентации. Но это было странно.
– Нина, я не желаю обсуждать это с тобой.
– Ты всегда избегаешь конфликтов.
– Думаю, нам пора идти. У нас есть дело.
Сисс возвращается из туалета. Нина видит, что она подкрасила губы, яркие и без помады.
– Я как раз говорила Людвигу, что ошарашена, – говорит Нина. – Сколько помню, его интересовали только мальчики, но ладно, это уже глупо, меня это не касается.
– Понятно, что это неожиданно, – отвечает Сисс.
– Ты тоже была раньше другой ориентации? – спрашивает Нина.
– Нет, не была.
– Но тебя не смущает, что Людвиг был?
– Не смущает.
– Не обращай на нее внимания, – говорит Людвиг, – она из другого времени, тогда агрессивность рядилась под заботу, да так эта путаница и прижилась.
Людвиг берет Сисс за руку и делает ей знак идти.
– Вы пошли дальше?
– Да, пошли.
– Слушай, кстати, – вспомнила Нина, – мне нужна помощь с мобильником. Все время сама собой включается очень странная музыка. Бешеные ритмы, трубы и вообще.
