— Лис! Святая Дева, я уже отчаялась тебя дождаться, хотела посылать конюха за дозорными… — Локоны синьоры, пропитанные солнцем Тосканы до медового цвета, растрепались, ее жемчужная фероньерка [30]подрагивала как слеза, а настоящие слезинки в уголках глаз сверкали как брильянты. Мраморные пальчики придерживали подол платья так высоко, что были видны узкие босые стопы. Если сама мона Челия бегает по дому, сбросив котурны, значит, дело серьезное. — Молодчина, что прихватил Леонардо, пара крепких мужских рук не будет лишней! Представь, один… синьор… Притащил сюда, в мой дом, толпу акробатов и целую компанию нищих! Почему нельзя было бросить им горстку монет в окно, как поступают все приличные люди?
— Все занавеси через них провоняли, — добавила обиженная служанка. — Блохи прямо табунами прыгают по коврам…
— Значит, прекрасная мадонна, вам требуется порошок от блох? — Везарио остановился и открыл свой сундучок, в котором держал лекарства и прочие полезности.
— Нет, скорее рвотное! Идем быстрее, быстрее…
* * *
Зал, куда торопилась мона Челия, наполняли нежные звуки флейты и мандолины, музыканты были спрятаны на маленьком балкончике. Пышные ковры устилали пол, на котором извивалась пара акробатов. Человек, наряженный в серебристую шелуху, расхаживал на ходулях и жонглировал апельсинами. Разноцветные блики света отражались в его одеждах и искорками рассыпались кругом. Несколько стеклянных плошек со свечами внутри плавало в чаше фонтана, вокруг которого были разбросаны живые цветы и шелковые подушки. На бессчетных подносах теснились фрукты, кувшины с вином и недопитые кубки.
У мраморного парапета суетилось несколько миловидных девиц, в разной степени обнаженных — комната с занавешенными окнами была очень душной. Все они напряженно улыбались и хлопотали над полуголым мужским телом — обмахивали веерами, протирали шелковыми платками, которые мочили прямо в фонтане. Еще одна служанка внесла серебряный таз, полный колотого льда, девушки принялись охлаждать им тело мужчины.
Неожиданно он пришел в движение, приподнялся и простер руки к гостям:
— Леонардо! Дружище! Скажи мне, сколько во Флоренции карликов?
Мона Челия чуть слышно всхлипнула, прикрыла рот длинным рукавом и прошептала на ухо Везарио:
— Слышал? Бедный мальчик, Джулиано, допился до чертей!
Тем временем Джулиано оживился еще больше, покачиваясь, встал на ноги, оттолкнул девицу, пытавшуюся поддержать его, и хрипло рассмеялся:
