Кажется, он очутился в самом жутком из собственных кошмаров. Перед ним стоял человек, превратившийся в механизм: скопление пружин, рычагов, противовесов и шестеренок, лишенное души и тепла. Кто был этим механическим существом?
Он сам или демоны, одолевавшие его?
Прежде демоны существовали лишь в его дремотных наваждениях да на рисунках, но теперь обрели свободу и жаждали уничтожить своего создателя. Громадные, черные они кружили под потолком, заходились скрежещущим смехом и неслись прямо ему в лицо. Леонардо бросился бежать, светильник качнулся в его руке, свеча потухла снова, а он продолжал метаться по кругу, подгоняемый жутким хохотом и свистящим дыханием, пока не оскользнулся и рухнул коленями в жидкую, зловонную грязь.
Существа приближались! Они нагоняли его, отрезали путь к спасению…
* * *
Бежать было некуда — его лоб уперся в выщербленную каменную кладку. Сделал глубокий вдох-выдох, чтобы унять растревоженно колотившееся сердце, — хотя странные звуки не утихли, никто не торопился нападать на него. Ощупью он отыскал оброненный прожектор — линза разбилась, а огонек свечи беспомощно терялся в темноте. Он медленно двинулся вдоль зала, придерживаясь за стену рукой. Привычная стенная кладка со множеством выбоин, скользкая от влаги и плесени, сменилась гладкой поверхностью. Это был камень, отполированный с большим тщанием — огонек света отражался в нем расплывчатым пятном. Леонардо высоко поднял свечу над головой и сделал еще несколько шагов, он начал догадываться, как устроен подземный лабиринт.
Опустившись прямо на грязный пол, он разложил листок бумаги на коленях и принялся с лихорадочной быстротой набрасывать план подземного сооружения, в котором оказался. Короткие переходы соединяют прямые и длинные ходы, в центре находится этот зал — подобно пауку, устроившемуся в центре паутины. В том паучьем зале помещалось несколько высоких каменных плит, отшлифованных до зеркального блеска. Они заставляли свет отражаться, ловили блики, исходящие от соседних камней, и порождали странные, летучие тени. На этот раз демоны оказались всего лишь ловкой игрой отражений и темноты — оптической иллюзией. Свеча в его руках давно превратилась в огарок и поминутно гасла от сквозняка. В который раз щелкнув огнивом, во вспышке света он снова увидал собственное лицо, искаженное чудовищной гримасой, и ощутил новый укол страха, но теперь его рацио подсказывало, что он имеет дело с зеркалом. Причем очень странным и необычным зеркалом!
