― Ты, Ольга, не мучься, — сказала она участливо (даже слишком участливо!), — побудь во дворе…
Стиснув зубы, Алена почувствовала, как растекается по лицу бледность.
Галина выпрямилась, обращаясь к Лешкиной матери:
― Надо бы, Валентина Макаровна, кому-нибудь около него оставаться… — И столько тревожной озабоченности было в ее лице, что голос мог бы звучать еще жалобней.
― Не разрешают, Галочка, я уже просила…
― Они просто бюрократы! — одними губами воскликнула Галина. — А если он… проснется и ему понадобится что-нибудь?!
Алена вдруг подумала о себе, что, родись она парнем, — наверное, тоже захотела бы, чтоб над ней в минуту несчастья, когда совсем плохо, — мучительно кривила бы губы вот такая же хрупкая, нежная, совсем, убитая горем, но притом, однако же, хорошенькая женщина. И когда тетка Валентина Макаровна, а за ней Галина шагнули в ее сторону, она первой вышла за дверь.
* * *
У широкого плеса, где чалили свои лодки кирасировцы, Сергей издалека разглядел трех парней. Они поджидали его, стоя поодаль на берегу, где клонилась в сторону озера перекореженная от старости верба. В лицо Сергей помнил всех троих. Год назад Лешка довольно мирно скандалил с ними близ медвежьего лабаза.
Он встал во весь рост и, отталкиваясь шестом, разогнал лодку, чтобы с ходу перелететь через осоку.
Трое на берегу молча приблизились. Один, с руками в карманах, как старший, — первым, двое других — за ним. Все они были в засученных выше колен брюках и выцветших майках. Рубахи валялись под вербой. Сергей невольно передернул плечами, чтобы отряхнуть прилипший к спине свитер. Пока был в Никодимовке, жары не чувствовал, а работая одним уродливым полувеслом, взмок.
Разговаривать собирался первый, с круглой, остриженной под нуль головой. Именно он прошлым летом затевал базар с Лешкой. В детстве у парня был лишай, и, чтобы скрыть плешь на затылке, он стригся наголо.
Предупреждая возможную стычку, Сергей поинтересовался:
― Ваша лодка?
― Ну! — сказал круглоголовый. Он был настроен по-боевому, и оттого большие уши его, казалось, топорщились прямо перпендикулярно голове.
― Нашли сегодня в камышах, — сказал Сергей, укладывая универсальную дощечку под сиденья.
― Сама она к вам пожаловала?
― Не знаю, — Сергей спрыгнул на берег и взялся за носовой фалинь (Лешкино флотское выражение). — Антошка нашел на моторке, врать не станет. А я свою, вернее — Лешкину, ищу, ну и прихватил, чтоб заодно…
Круглоголовый колебался: верить или не верить? Поверил. И тоже взялся за фалинь, чтобы втащить лодку на берег.
