— И жалею только об одном: что охотники за скальпами — ваша выдумка, — сказала Джейн дрожащим голосом. — Мне бы хотелось, чтобы они всадили стрелу вам в сердце. Почему вам так нужно унижать меня?
Несколько секунд, показавшихся ей вечностью, Андре молча смотрел на нее, затем устремил взгляд в окно.
— Вы начинаете мне надоедать, Митчелл, — наконец произнес он. — Так заключаем мы сделку или нет?
Джейн закрыла глаза. Она думала о профессоре Темпле, отдавшем жизнь за «Сердце орла». Думала о многих поколениях индейцев, поклонявшихся этому камню. Думала обо всех ученых-археологах, которые искали этот камень, о коллегах, которых она не могла предать. И еще думала об одном-единственном археологе, который нес ответственность за потерю изумруда и который имел возможность вернуть его…
Андре наконец повернулся к ней.
— Ну, так как же? — требовательно спросил он. — Да или нет?
По телу Джейн пробежала нервная дрожь. Она глубоко-глубоко вздохнула и сказала единственное, что оставалось.
Она сказала:
— Да.
Джейн смотрела на свое отражение в зеркале.
Короткое платье с тонкими бретельками, сшитое из тончайшего гипюра цвета индиго, воздушное, как паутинка, облегало ее изящную фигурку. В уши она вдела большие серебряные кольца, в ложбинке груди блестел кулон на серебряной цепочке. На ногах красовались серебряные босоножки на низком каблуке.
Так должна выглядеть женщина, которая одевается для свидания с единственным в ее жизни мужчиной. У Джейн сжалось горло. Весь наряд был обманом. По крайней мере, она поняла это еще до наступления вечера.
Джейн перебирала в памяти все события дня. Как только она согласилась на омерзительные условия Андре, то поняла, что не выдержит такого испытания. В ту ночь в хижине она отдалась, уступая собственному желанию, пусть и возненавидела себя за это, но ее выбор был добровольным. Однако продавать себя, даже за камень, — совсем другое дело. Цена слишком высока!
Даже Андре удивился, когда она ответила согласием на его грязное предложение.
— Вы разочаровали меня, милая, — медленно начал Стоун. — Я ожидал лекции об отсутствии у меня моральных устоев или обращения к лучшим сторонам моей натуры. А где же девичьи слезы? Где отчаянная мольба о сострадании?
И тут Джейн поняла, Стоун никогда не отдаст изумруд. Камень стоит слишком больших денег. И Андре чересчур многим рисковал, чтобы добыть его.
Стоун опять лгал, и в этом нет ничего удивительного. Ложь удавалась этому типу лучше всего. Андре устроил маленькое представление в чужих апартаментах в отместку за ночь, проведенную им в бразильской тюрьме. Когда Джейн поняла это, ее захлестнула ярость, но вместе с гневом почему-то пришло ощущение собственной силы и власти. Зная, какую игру ведет Андре, она сыграет, но по собственным правилам. И переиграет его. Первый ход уже сделан, хотя и невольно.
