- Ну, услужил, так услужил, - наконец откинулся на спинку Мамай. - Куховарить ты всегда был мастак, старина. Помнишь-то хоть былое?
И подмигнул горбуну.
- А чего там горёвое время вспоминать, - насупил брови Бирюк. - Было - да и прошло, и быльём поросло!
И отмахнулся сердито. А затем, глянув на стол, сказал:
- Смотрю, хоть вы и лопали вовсю - а едоки из вас никакие вовсе. Придется подмочь!
И, достав из-за голенища свою щербатую ложку, принялся уминать стряпню. Да так ловко и быстро стал уплетать за обе щеки остатки блюд, что земники только присвистнули.
- И куда оно только в тебя лезет, Бирюк? - хохотнув, поддел его Мамай.
- Это в мертвого кус не идёт, - огрызнулся старик, - а я помирать как-то еще не собираюсь!
И, отставив последнюю миску, громко икнул.
- Лихо ты справился, - подмигнул ему чародей. - Смотрю, полопать ты губа совсем не дура!
- Ты на чужой роток не зарься, Мамаюшка, - улыбнулся ему на удивление крепкими зубами Бирюк. - Ешь, пока рот свеж!
И блаженно потянулся.
А земники, сыто откинувшись, только весело смотрели на беззлобные шутки да забавные прибаутки Бирюка и Мамая. И выходило так из всей этой потешной перепалки, что встретились за столом давнишние друзья-сотоварищи, не видевшие друг друга чуть не добрую сотенку лет.
- А что, старина, помочить нутро будет чем? - осклабившись, спросил чародей. - А то сухой кусок горло дерёт.
- Будет, аспидова душа! - ухмыльнулся старик. - Только, чур, пусть малыши сперва испробуют. А то ведь после тебя, брюхо прожорливое, разве что кошкины слезы и останутся!
И полез к очагу, доставая из огня ухватом огромную глиняную кринку.
А когда содрал с нее почерневшую хлебную корку, по горнице разлился такой удивительный медовый дух, что у земников аж слюнки потекли.
- Нате вот, родимцы, отведайте - сбитень-кипяток, в нем имбирь и медок, - приговаривал старичок, разливая пенистый душистый густой напиток. - Залазь кружкой в ведро - да погрей себе нутро!
А затем, подняв свою резную чарку, сказал:
- Выпьем, братцы, богам во славу - а себе во здравие!
И опрокинул её всю себе в рот - только золотистые капли по бороде побежали.
- Хорош, хорош сбитень - нечего сказать! - похвалил Мамай, утирая свои смолистые усы. - Здесь ты даже себя переумнил, старый черт!
И подмигнул горбуну.
- Ну, обогрел, приютил, ужином накормил - за это тебе честь и хвала, старина Бирюк! - сказал чародей. - Теперь вот самое время и про дело потолковать. Как считаешь?
