— Да что у вас там творится?!
— Я не могу сказать. Это надо видеть. Если Хайта еще раз покажет.
Сложнее всего оказалось уговорить Лисси выйти из купальни в комнаты.
— Я никогда не проходила перед мужчинами в таком виде. Ты слышишь, Лара? Никогда! Тем более он постоянно глядит на меня.
— Вдруг ты ему понравилась?
В конце концов, удалось так задрапировать ее простынями и полотенцами, что снаружи кулька остались только голова и ступни. Еще бы замотать голову платком, чтобы одни глаза моргали, и получилась бы витенская красавица.
Касабури не сказал ни слова, просто удалился в купальню, и оттуда вновь раздался шум воды. Мылся он недолго. Вскоре пилот вернулся к своему мирному занятию — разбирать и чистить пистолеты. Лисси тайком наблюдала за его руками.
«По-моему, это вообще не оружие. И разрази меня гром, если оно не из стекла. Похоже на коричневое бутылочное стекло».
— Да, ласточка, ты целиком права. — Безуминка выпустила струйку дыма. — К твоим догадкам мне прибавить нечего. И я, и Хайта, и Касабури, мы все киалибу файнес. Мы гости на вашем Мире. Разница только в том, что мы с Касабури родились здесь, а Хайта прибыла с Ураги.
— С ума сойти можно, — покачала головой Лис. — Целая страна под землей! И такие странные порядки, будто в старину — рабство, продажа людей…
— У каждой империи есть свой подземный мир, и только его жители знают, что там творится.
— Но как вы оказались на службе у принца?
— Долгая история. Когда-нибудь я расскажу ее, но не сегодня.
— И вы тоже умеете хранить в пупке всякие мелочи?
— О, нет, храни меня звезды! Это какая-то новинка мудрецов, я с таким не сталкивалась. Они там ставят опыты с рабами, как профессор Картерет.
— Хайта назвала себя «кани джику рузи». — Касабури ловко соединил стеклянные части в единое целое, заправил внутрь оружия некий стручок и подошел к зеркалу. — Тебе не знакомо такое название?
— Нет. Они там мастера выдумывать слова.
— Лис, он красится, — еле слышно шепнула Лара. — Как девушка.
— Он был накрашен с самого начала. Просто размылось.
— Лис, он губы помадит.
— Ну и что, модники еще не то делают. А пата хайджа, — добавила она громче, для Безуминки, — то есть эта вещь…
— Пата хайджа значит «зерно» или «зародыш». Серьезная штуковина. Не пытайтесь отнять ее у Хайты, пусть хранит. Она будет драться, если захотите отобрать.
— Ты ждешь еще кого-нибудь? — спросил Касабури.
— Да кто еще может явиться ночью?! Хватит уже!
— Не знаю. Один человек. Он на крыльце. Дверь заперта?
