Решение, правда, вроде бы "само пришло" – какой-то безродный дворянский недоросль вроде как к селу прибился и даже интерес проявил к обучению детишек, но ведь и запросы сразу показал дворянские! Впрочем, денег ведь он не просит, а вот то, чем он занимается, вполне можно "подать" в губернию как, допустим, "летнюю школу для крестьянских детей". Дети-то крестьянские? И если он и в самом деле деятельность сию продолжит, то и рапорт о том, что в Ерзовке народная школа отсутствует, можно будет и не писать. Вот правда с дворянством его вроде что-то непонятно. Впрочем…
– Так вы говорите, что дворянство его околоточный свидетельствует?
– Так точно, Ваше превосходительство – ответил Мельникову ожидающий решения волостной старшина, – говорит, что самолично его бумаги смотрел.
– Тогда так и решим – Мельников повернулся к секретарю – записывай: "по личной просьбе владельца включить усадьбу дворянина Волкова в состав усадебных земель слободы Ерзовка".
Закончив диктовать, Мельников снова повернулся к старшине:
– Продавайте ему этот пустырь. Решение схода пусть староста сам напишет, а мужикам о том и знать не нужно. Да, как, говоришь, зовут его?
– Волков его зовут, Александр Владимирович. Во второй части род его, околоточный говорит…
– Ладно, готовь ему бумаги. И пока учителя в Ерзовку не найдем – в деле детишек обучения ему помогайте. Букварь ему купите, что ли…
Приказав секретарю проследить, чтобы необходимые бумаги были тотчас же оформлены в канцелярии, Михаил Федорович задумался. Дворянин, записанный во вторую часть родословной книги и в вонючей слободе – это странно. Но про такое – не врут, проверить легко. Врал бы – на пятую или шестую часть отнесся бы, там и вовек не проверишь. А вторая…
Впрочем, ладно. Нужно будет – так и проверим, а пока если через него в Ерзовке можно школу действующей числить – и то слава Богу. Кстати, а уж не об нем ли говорила давеча Анна Ивановна? Но вот по запросам своим – не блаженный, так что ошибается госпожа Абалакова. А кто он на самом деле – узнаем. Если потребуется.
Меня, откровенно говоря, дом Дмитрия не устраивал. То есть жить-то в нем вроде и можно, но уж больно неуютно. И – холодно, точнее – сыро и зябко: глиняный пол что ли эту зябкость обеспечивал?
Среди всех прочих торговых точек, которые я осмотрел в городе, посетили мы и лавку (или контору – вот уж не сказать наверняка) одного из местных кирпичных заводов. Офис – потому что заказывали кирпич на строительство тут, а везли его покупателю сразу с завода. А лавка – потому что если нужно было скажем крышу или печь подправить, то тут же можно было и купить пару дюжин кирпичей, и пачку черепицы, или изразцы.
