— И ты молча повернулся и ушел?
— Нет. Начал просить: говорю, мне на лето задали задание по истории Поплав, про памятник…
Дмитрок замолчал, вспоминая.
— Да не тяни ты! А они?
— Посоветовали съездить в Поплавскую школу, в вашу, значит. Там, сказали, хороший школьный музей.
— Здравствуйте, — засмеялся Чэсь. — Видели мы тот музей… А может, нам не все показали, Михаль?
— Зачем им что-то скрывать, — ответил Михаль. — Скорее всего, та единственная папка и есть вся «история».
За поселковой магазином была свалка. Здесь ребята находили коробки для строительства шалаша. А за свалкой — пустырь, заросший по краям бурьяном и крапивой, в центре утоптанный копытами коров, которых гнали через этот пустырь на пастбище. Сюда Курт выводил и своих коз.
Козы не обращали на пастуха никакого внимания, ходили, где хотели, а Курт с важным видом, с кнутом в руке шагал следом, покрикивая на них. Видно, ему, городскому мальчишке, виделась в этом занятии даже какая-то романтика. Да и что ему еще делать? Плавать он не умеет, в компанию не принимают… хваленые геологи, что обещали ему работу, поехали в Минск.
Чэсь, Михаль и Дмитрок сидели возле магазина, на травке. Они потягивали из бутылок теплую «Фанту» и обсуждали Курта и его коз. Удивительно было, что тот совсем не стеснялся. Не боится еще одной клички, которая может прилипнуть к нему. Хотя что ему терять, все равно никто не дружит с ним… Чэсь даже пожалел его.
— Вова! — крикнул он, чтобы завязать разговор. — Сколько долларов ты уже заработал? На «Фанту» хватит?
Курт щелкнул кнутом — научился! Спокойно ответил:
— Приедут геологи — заработаю. И не только на «Фанту», «Фанты» я вашей не видел, счастье такое!..
— А когда они приедут? Когда коза на выгоне свистнет? — не унимался Чэсь.
— Не трогай, ну его, — сказал Михаль. Курт прищурился:
— Приедут, если вы сокровище свое найдете! «Искатели»… Бересту они ищут, талеры… Лучше «телевизор» верните! — и, оглядываясь, быстро подался ближе к огородам.
Михаль с Чэсем аж подавились «Фантой».
— Черт возьми, Дмитрок, как это понимать? — Михаль, кашляя, схватил Дмитрия за воротник чистенькой рубашки.
— Отпусти, — спокойно, твердо попросил Дмитрок. — Вот так… И вот что я вам скажу: если не будете верить мне, останетесь вдвоем.
— Напугал!
Чэсь вдруг покачал головой, сказал с укором:
— Все понятно… Не трогай его, Михаль. Ты сам во всем виноват.
Михаль задохнулся:
— Я?
— Ты. Ты же всегда любишь порядок, чтобы все было подробно расписано… Ну, догадался?
