— Да что ты ревешь? Оксана! С чего ты взяла, что я должен отдать тебе свою монету?
— Нет, это моя! — сквозь слезы воскликнула девочка. — Тебе она просто так надо, играться, а мне… Ты не знаешь даже!..
— Да ничего подобного — это моя! Я нашел ее вчера на огороде… Ты меня толкнула, я упал, монета выкатилась через дыру, ты ее схватила — и на забор… Да, как видишь, не удалось, монета сама знает хозяина, — удовлетворенно сказал Чэсь.
— Как тебе не стыдно!
— Это тебе должно быть стыдно. Рассказываешь мне сказку о Бразилии, отдавила ногу, хотела украсть мою монету, а теперь плачешь, что не удалось…
Оксана, не отвечая, вглядывалась в дальний конец улицы. Там ехал велосипедом кто-то очень знакомый… Так и есть, это Михаль, и едет к ним! Ну, теперь можно обойтись и без помощи отца… Михаль ее в обиду никогда не даст. И отец его знает, и бабушка любит и всегда велит, чтобы он смотрел за ней, Оксаной, и защищал ее. Родители Михаля — из той же деревни на Гомельщине, откуда и бабушка, и после радиации переселились также в Поплавы. Поэтому и держатся вместе, как родня.
— Михаль! — Оксана замахала рукой, чтобы быстрее подъезжал.
Михаль положил велосипед сбоку шоссе и направился к ним. Это был высоковатый для своего возраста (а он был на год старше Оксаны с Чэсем), черноглазый, серьезный мальчик. Обутый в кеды, спортивные штаны, подвернутые до колен, черная майка с надписью на левой стороне груди — «Рассвет».
— Чэсь, привет! Оксана, когда ты приехала?
— Он отобрал у меня монету! — вместо ответа плаксивым голосом пожаловалась Оксана. — И не хочет отдавать!
— Неправда, — сказав Чэсь, не двигаясь с места.
— Монету?
Михаль повернулся, молча подошел к нему. Он был выше Чэся на целую голову. Но Чэсь не испугался, хотя даже побледнел от несправедливости, и стоял как вкопанный.
— Михаль, если хочешь драться — давай, — сказал он. — Но я не отбирал у нее ничего. У меня в кармане лежала монета, выпала через дыру, Оксана схватила, а потом сама выпустила из руки… А теперь канючит: отдай!
Михаль, со сжатыми кулаками, остановился в нерешительности. Он знал Чэся — тот просто так говорить не будет. Оксана между тем слезла с забора, смелая, стала за Михалевой спиной:
— Не верь ему, Михаль, — я привезла талер с собой, из Минска!
— Чепуха, я нашел его вчера на своем огороде!
— А ну, покажи, Чэсь, — приказал Михаль.
Чэсь неохотно вытащил талер. Вдруг лицо его изменилось. Чэсь быстро понюхал монету:
