— Это право дает мне свобода мыслить — единственная свобода, доступная женщине. В остальном женщина для мужчины — не больше чем топор или другая вещь, которую можно купить и продать, взять или бросить.
— Дитя мое, что ты понимаешь в этих вещах? — воскликнул Грегори. — Ты переутомилась, дорогая.
И он покинул ее, решив отложить этот разговор до лучших времен.
Она вышла из замка, чтобы побродить в одиночестве среди обнаженных деревьев парка, и наткнулась на Криспина, сидящего на поваленном стволе дуба.
Шорох ее платья заставил Криспина подняться. Он снял шляпу, приветствуя ее, и хотел уйти, но Синтия остановила его.
— Сэр Криспин.
— К вашим услугам, мисс Синтия.
— Вы что, боитесь меня?
— Красота, мадам, обычно пробуждает мужество, а не страх, — ответил он с улыбкой.
— Вы уходите от ответа, сэр.
— Это тоже ответ, мисс, если его правильно истолковать.
— Значит вы не боитесь меня?
— Бояться не в моих привычках.
— Почему же вы вот уже три дня избегаете меня?
Помимо своей воли Криспин почувствовал, как у него заколотилось сердце — заколотилось от неизъяснимого блаженства при мысли, что она заметила его отсутствие.
— Возможно, это происходит потому, — начал он медленно, — что в противном случае вы бы избегали меня, мисс Синтия.
— Сатана был горд, сэр, и из-за этого был проклят.
— Та же судьба ждет и меня, раз гордыня уводит меня от вас.
— Нет, сэр, — рассмеялась она, — вы бежите от меня по своей воле.
— Не по своей, Синтия. Вы ошибаетесь, — начал он. Затем он спохватился и произнес напыщенно, со смешком: — Из двух зол, мадам, мы должны выбирать наименьшее.
— Мадам! — откликнулась она, не обращая внимания на другие его слова. — Отвратительное слово, к тому же мгновение назад вы называли меня «Синтия».
— Благодарю вас за честь.
Она взглянула на него с недоумением и затем направилась прочь от его неподвижной скованной фигуры. Криспин решил, что она бросает его одного, и был рад этому. Но отойдя на десяток шагов, она оглянулась через плечо.
— Сэр Криспин, я иду к утесу.
В ее голосе несомненно звучало приглашение. Он грустно улыбнулся.
— Я скажу Кеннету, если увижу его.
Услыхав эти слова, она нахмурилась.
— Я не хочу, чтобы он приходил. Я лучше пойду одна.
— Хорошо, мадам, тогда я не буду сообщать об этом никому.
— Оттуда такой прекрасный вид…
— Я всегда был того же мнения, — согласился он.
Ей хотелось обозвать его глупцом, но она сдержалась.
— Разве вы не хотите составить мне компанию? — спросила она напрямик.
