Стихотворения (1928) | страница 36

На первую страницу

ринуться в бой;

улыбку

послав

побледневшей губой,

он ляжет,

смертью уложенный.

Мы можем

и вору

вычертить путь,

чтоб Маркса читать,

а не красть.

Но кто

сумеет

шею свернуть

тебе,

человечья страсть?

ТОЧЕНЫЕ СЛОНЫ

Огромные

зеленеют столы.

Поляны такие.

И —

по стенам,

с боков у стола —

стволы,

называемые —

«кии́».

Подходят двое.

«Здоро́во!»

«Здоро́во!»

Кий выбирают.

Дерево —

во!

Первый

хочет

надуть второго,

второй —

надуть

первого.

Вытянув

кисти

из грязных манжет,

начинает

первый

трюки.

А у второго

уже

«драже-манже»,

то есть —

дрожат руки.

Капли

со лба

текут солоны́,

он бьет

и вкривь и вкось…

Аж встали

вокруг

привиденья-слоны,

свою

жалеючи

кость.

Забыл,

куда колотить,

обо што,—

стаскивает

и галстук, и подтяжки.

А первый

ему

показывает «клопштосс»,

берет

и «эффе»

и «оттяжки».

Второй

уже

бурак бураком

с натуги

и от жары.

Два

— ура! —

положил дураком

и рад —

вынимает шары.

Шары

на полке

сияют лачком,

но только

нечего радоваться:

первый — «саратовец»;

как раз

на очко

больше

всегда

у «саратовца».

Последний

шар

привинтив к борту

(отыгрыш —

именуемый «перлом»),

второй

улыбку

припрятал во рту,

ему

смеяться

над первым.

А первый

вымелил кий мелком:

«К себе

в середину

дуплет».

Перейти на страницу