Стихотворения (1928) | страница 21



                         глаз!
Чтобы
           никто
                    не отстал утомленный,
нас
      нес
            класс.
Время,
           яму
                  буржуям
                                вырой,—
заступы
             дней
                     подымай!
Время
          зажечь
                     над республикой мира
Труд,
         Мир,
                 Май!

ДОБУДЬ ВТОРОЙ!

Рабочая
             родина родин —
трудом
            непокорным
                               гуди!
Мы здесь,
                мы на страже,
                                      и орден
привинчен
                 к мильонной груди.
Стой,
         миллионный,
незыблемый мол —
краснознаменный
гранит-комсомол.
От первых боев
                         до последних
мы шли
             без хлебов и без снов —
союз
        восемнадцатилетних
рабоче-крестьянских сынов.
В бой, мильоны!
Белых —
               в помол!
Краснознаменный,
гордись, комсомол!
Довольство —
                       неважное зрелище.
Комсомольский характер
                                        крут.
Комсомолец —
                        это застрельщик
в борьбе
              за чистку
                             и труд.
Чтоб веник
                  мильонный
старое смёл —
краснознаменный,
мети, комсомол!
Красным
              отчаянным чертом
и в будущих
                    битвах
                               крой!
Зажгись
             рабочим почетом!
На знамя —
                   орден второй!
С массой
               мильонной
сердце само —
краснознаменный,
вперед, комсомол!

«ТЕЛЕВОКСЫ»?

ЧТО ТАКОЕ?

Инженером Уэнслеем построен человек-автомат, названный «Телевокс». В одном из отелей Нью-Йорка состоялся на днях бал, на котором прислуживали исключительно автоматы.

Из газет.
С новым бытом!
Ну и фокусы:
по нью-йоркским нарпитам
орудуют —
                  «Телевоксы».
Должен сознаться,
ошарашен весь я:
что это за нация?
или
       что за профессия?
Янки увлекся.
Ну и мошенники! —
«Те-ле-воксы»
не люди —
                  а машинки.
Ни губ,
           ни глаз
                       и ни малейших
признаков личны́х.
У железных леших
одно
        ухо
              огромной величины.
В это
         ухо
что хочешь бухай.
Каждый
             может
                       наговориться до́сыта.
Зря
      ученьем
                    себя не тираньте.
Очень просто
изъясняться
                    на их эсперанте.
«До
      ре
          ми» —
это значит —
                      — «Посудой греми!
Икру!
         Каравай!
Крой, накрывай».
Машина подходит