Стихотворения (1928) | страница 107

На первую страницу

домчались

на спинах ветро́в…

Это ажаны

в нос и в очки

наших

бьют у метро.

Пусть

глупые

хвалят

свой насест —

претит

похвальба отеческая.

Я славлю тебя,

«репюблик франсэз»,

свободная

и демократическая.

Свободно, братья,

свободно, отцы,

ждите

здесь

вознесения,

чтоб новым Людовикам

пале и дворцы

легли

собакой на Сене.

Чтоб город

верхами

до бога дорос,

чтоб видеть,

в авто несясь,

как чудны

пале

Луи Каторз,

ампир

и ренесанс.

Во внутренности

не вмешиваюсь, гостя́,

лишь думаю,

куря папироску:

мусье Париж,

на скольких костях

твоя

покоится роскошь?

СТИХОТВОРЕНИЕ О ПРОДАННОЙ ТЕЛЯТИНЕ

«Париж!

Париж!..

приедешь, угоришь!»

Не зря

эта рифма

притянута рифмачами.

Воришки,

по-ихнему —

«нуво-риш»,

жизнь

прожигают

разожженными ночами.

Мусье,

мадамы,

возбужденней петухов,

прут

в парфюмерии,

в драгоценном звоне.

В магазинах

в этих

больше духов,

чем у нас

простой

человечьей вони.

Падкие

до всякой

титулованной рекламки,

все

на свете

долларом вы́ценя,

по тысячам

франков

раскупают американки

разных

наших

князей Голицыных.

Рекламы

угробливают

световыми колами;

аршины

букв

подымают ор,

богатых соблазняют,

всучивают рекламы:

гусиную печенку,

авто,

ликер.

И въевшись в печенку,

промежду повис

плакат

на заборе каменистом:

«Я,

основатель комсомола,

Морис

Лапорт,

бросаю партию коммунистов».

Перейти на страницу