Что же касается девицы, сидящей на картошкинском диване, то она курила, во-первых, совершенно вульгарно. Иван Дмитрич отметил, как она по-мужски держит сигарету и щурится, словно ей дым глаза ест. Во-вторых, ее тонкие губы слишком ярко накрашены, и когда она улыбнулась, то они шевельнулись, как дождевые черви, улыбка при этом сползла набок, и на лице обозначилось что-то ехидное. И, в-третьих, глаза — нахальные…
Ну и другие второстепенные детали не ускользнули от старшего лейтенанта. Пепел, который гостья Картошкиных стряхивала на пол и диван, татуировка на левом запястье — «Клава»…
Девица поняла, что старший лейтенант смотрит на татуировку, и убрала руку с колена. Иван Дмитрич сконфузился, поймав себя на мысли, что она, может быть, подумает, что он для того и пришел, чтобы на ее колени глядеть… Но тут же собрался, напрягся, принял строгий, непреклонный вид:
— Здравия желаем! Дома ли хозяева?
Из своей комнаты выглянул Володька и, обнаружив старого знакомого, изобразил на лице будничное участие:
— А-а, Иван Дмитрич!
— Ну, как там родитель, трудится? — спросил участковый, присаживаясь на табуретке и устраивая на коленях фуражку.
— А что ему? — беспечно отозвался Володька. — Кто не работает…
— …ест! — с ухмылкой подсказала гостья, наблюдая за участковым.
Иван Дмитрич нахмурился, но словесно на это замечание никак не отреагировал:
— Так-так-так… Ну, а ты? Образовался,-стало быть?
— Это в каком смысле?
— Дяденька намекает на твое среднее образование! — объяснила девица.
— А-а! — кивнул Володька. Сходил в свою комнату и вынес аттестат, подал участковому: — Все, как положено.
Иван Дмитрич, ценивший чужое усердие и труды в учебе, с уважением принял документ, надел очки и стал читать.
— А что ж ты по «Астрономии» подкачал? — огорчился он, обнаружив тройку. — Кругом «хорошо» и «отлично»…
— Да уж из меня астроном! — засмеялся Володька.
— Ну, а теперь-то куда? — спросил старший лейтенант. — В училище, на столяра-краснодеревщика, как родитель?
— У меня от дерева аллергия! — ответил Володька и усмехнулся: — Да и слишком учеба там умственная. Пойду пока ряды пополню. Пишут, вон, — надо! Может, посодействуете? Теперь, говорят, без связей или звонка — никуда… А мы же с вами почти что как родня. Порадейте для своего человечка?
— Хм! — усомнился Иван Дмитрич. — Что ж ты умеешь-то? Это легко сказать — пополнять. Специальность нужна. А тебе еще…
— Семнадцать стукнуло, Иван Дмитрич!..
— Большой! — прыснула девица на диване. — Садить можно…
