— Время, время! — вздыхал Валентин Иваныч.
Помолчали самую малость, стоя посреди кухни.
— А что так задержался? — вежливо поинтересовался Валентин Иваныч. — Вроде, за торты у нас долго не сидят?
— Новый срок у хозяина схлопотал, — ответил Котя, к чему-то прислушиваясь.
И все на кухне как будто услышали легкий посвист с улицы.
— Девчата там у меня, коло ворот, волнуются, — сказал Котя. — Не терпится девахам…
— Так чего ж ты их там держишь!? — суетливо замахал Валентин Иваныч, не двигаясь, впрочем, с места. — Милости прошу, как говорится, к нашему шалашу… Чем богаты, тому и рады…
— Пень! — беспрекословно сказал Котя.
Боря Щукин тут же исчез и через секунду вернулся с Витей Фроловым, Димчиком и двумя девицами, в которых Володька без труда узнал райповских штамповок. Девицы были старые: не задумываясь ни на минуту, самой молодой из них можно было дать двадцать четыре года, а то и все двадцать пять…
Димчик, поставив у дверей тяжелую брезентовую сумку на молниях, сразу же пошел здороваться за руку. Витя, держа гитару, чинно раскланивался со всеми. Девицы с минуту стояли у порога, как бы приглядываясь со свету к дому, к людям, а потом самая бойкая, уставившись на Валентина Иваныча светло-зелеными нахальными глазами, сказала развязно:
— Здрасте, папаша! — И Поганелю: — Знакомь, Котя, с мужчинами, нам ведь, девушкам, всегда из-за этого неудобства, п р о м б л е м ы всякие. Начнешь первой — не так поймут.
Котя захохотал, ощерился, задохнулся, изойдясь в кашле:
— Вон та, Валентин, у дверей топчется, моя военно-полевая жена Нинуля, а эта вот, чирикает, — Клава, стало быть, твоя…
— Ну-у, ты уж и разделил! — развеселилась Клавдия, как-то холодно и внимательно приглядываясь к Валентину Иванычу. — Я, может, папаше и не подойду, он мужчина серьезный, а я девушка ветреная…
— Да когда ж ты успел поджениться? — удивлялся Картошкин, как бы не слыша того, что ему и о нем же говорят.
— Жениться не напасть — женатому бы не пропасть!
— А свадьба-то, свадьба была? — допытывался Валентин Иваныч, отчего-то возбуждаясь.
— Как же, как же — будет и свадьба, — ухмылялся Котя. — Вот, сейчас вот, возьмем и сыграем! — Он отступил от Картошкина, приобнял девушек и густо выдавил из себя: — Свадьбу новую справля-ает, сам веселый и хмельной…
Володьке не понравилась развязность, с которой держал себя родитель перед гостями. Он дернул его за рукав, сказал негромко:
— Как же ты перед гостями выступаешь?
Валентин Иваныч осмотрел сам себя и определил, что на нем байковая какаового цвета рубаха от кальсонной пары. Для одиноких мужских будней сходило вполне, а вот ради девушек пришлось пройти в горницу, поискать на железной койке, где было свалено в кучу его белье из комода, одежку, подобающую случаю.
