– Мне кажется, ты чего-то не договариваешь, – медленно проговорил он. – Ты не говоришь мне всей правды об угрозах Дадли и его приятеля Мортона.
– С чего ты это взял?
– Я много лет общаюсь с головорезами и отпетыми мошенниками и научился чувствовать фальшь в голосе собеседника. Иначе я не смог бы выжить в преступном мире.
– Я вижу, что мне предстоит еще многому научиться у тебя. – Софи помолчала. – Вообще-то ты прав. Я посвятила тебя не во все детали этой истории. Но я просто берегла тебя. Мне не хотелось, чтобы ты глубоко погружался в это дело, Кэм. Господи, если бы я знала, что Уолкотт как-то замешан в махинациях Дадли, я бы никогда в жизни не обратилась к тебе за помощью. Если бы не я, ты не вернулся бы в Террингтон и не подвергал свою жизнь смертельной опасности.
– У меня нюх на неприятности, – напомнил Камерон. – Запах опасности щекочет мне ноздри, как аромат дорогих духов.
Софи еще больше помрачнела.
– То, что хочет от меня Дадли, не так важно. Если я завладею проклятым документом, которым он шантажирует меня, моя семья будет спасена.
– Ты недооцениваешь то зло, которое может причинить порочный человек, решивший во что бы то ни стало добиться своей цели. Дадли ничто не остановит, поверь мне. Если ты завладеешь документом, которым он тебя шантажирует, Дадли найдет другое твое слабое место – Джорджиану или Пенелопу, например.
Кровь отхлынула от лица Софи, она побледнела как мел. Заметив ее испуг, Камерон стал более настойчив:
– Доверься мне и позволь мне решать, что в этой ситуации важно, а что не важно.
– Довериться тебе? Но ты сам себе противоречишь, Кэм. Ты просишь доверять тебе, а через какое-то время предупреждаешь, что нельзя верить ни единому твоему слову. Какого из двух Камеронов я должна слушать?
Хороший вопрос.
– Все зависит от того, насколько ты готова рисковать, Солнечный Лучик.
Софи медленно развязала узел под подбородком и сняла шляпку.
– Хорошо, я отброшу всякую осторожность. – Соломенная шляпка полетела на земляной пол. – Давай перейдем прямо к делу, ты не против?
Софи вынула из прически несколько шпилек, и пряди волос упали на ее плечи.
– Мне удобнее так, без этих проклятых условностей.
– Кто бы возражал, – пробормотал Камерон.
Софи не понимала, какие эмоции скрывались за насмешливой полуулыбкой.
– А теперь, когда ты избавилась от сковывавших тебя условностей, почему бы тебе не выложить все начистоту? Я хочу знать, что ты до сих пор скрывала от меня.
