Природа, похоже, ополчилась на него, и, тяжело вздохнув, Камерон приготовился к неизбежному.
– И где обычно находится этот зубастый эпикуреец?
– Руфус? У ограды, которая окружает розарий, рядом с аркой. А сам розарий расположен слева от фонтана с лебедями, за живой изгородью.
– Я знаю место, о котором ты говоришь. – Камерон взял Софи за руку. – Пойдем, пока я не передумал.
Капюшон, надвинутый на ее лицо, отбрасывал густую тень. Но Камерону казалось, что он видит вспышки молний, которые метали глаза Софи. Что будет, если ее внутренний огонь вырвется наружу?
– Чего мы медлим? – спросила Софи и зашагала по тропинке.
– Не надо так спешить, – остановил ее Камерон и пошел впереди. – Следуй за мной и старайся ступать мягко, неслышно. А главное, больше ни слова. Ты должна быть нема как могила.
– Ты можешь употребить менее мрачную метафору?
– Я привык называть вещи своими именами. – Заржавленный засов на калитке громко лязгнул. – Будем надеяться, что все обойдется, и мы не закончим свою жизнь в глубокой яме.
Они замолчали, войдя на территорию усадьбы, и пересекли лужайку, держась в тени окаймлявших ее подстриженных декоративных кустов. Впереди в сизой мгле маячило импозантное здание усадебного дома. Его причудливый силуэт с островерхой крышей, зубцами и башенками был устремлен в ночное небо. Дом, казалось, таил в себе угрозу и был похож на спящего монстра, готового сожрать любого, кто вторгнется в его владения.
У Камерона защемило сердце. Он вдруг снова ощутил себя мальчишкой, которого терзали чувства страха и ненависти.
– Рр-р! – словно из-под земли, донеслось до их слуха глухое рычание.
Камерон схватил Софи за руку и спрятался вместе с ней за огромную мраморную декоративную вазу.
– Похоже, это твой друг, – прошептал он, глядя на очертания большого косматого зверя, приближавшегося к ним на мягких лапах.
Камерон надеялся, что это был пес, а не медведь или волосатый древний викинг, восставший из кургана, которых было много в округе.
– Да, – тихо ответила Софи и стала ласково подзывать собаку. – Руфус, иди сюда, мой хороший, дай я почешу тебя за ушком, как ты любишь.
До этого момента Камерон не подозревал, что способен ревновать Софи к четвероногому существу.
– Если я встану на четвереньки и лизну тебе руку, ты тоже приласкаешь меня? – спросил он.
Софи бросила на него сердитый взгляд и снова обратилась к собаке, почесывая ее за ухом:
– Не обращай на него внимания, Руфус, я принесла тебе гостинец.
