– Кэсси не чокнутая, она просто гениальная, и, учитывая то, что она вот-вот выйдет замуж за Сэма «Така» Такера, футболиста, я бы сказала, что мышки нынче пошли сексуальные.
Они называли себя Четверкой клевых чувих, потому что их дружба была по-настоящему клевой. По крайней мере, для Джины. Ее мать умерла давным-давно, Джина ее совсем не помнила, а девочек в школе всегда считала соперницами. Но за год обучения в Хиллбруке Джина поняла, как важна бывает женская дружба. И она разрушила ее своими же руками…
– Нападающий из Национальной футбольной лиги? – тихо присвистнул Картер, явно впечатленный. – Тот самый, да?
– Точно. – Джина снова прижала одежду к голым грудям, заметив его откровенный взгляд.
– Черт, ты уверена, что должна бежать? Давай я напишу эсэмэску Марии, предупрежу ее, что ты опоздаешь?
– Нет! – взвизгнула Джина, словно вся кровь, отхлынув от мозга, взорвалась в ее сердце. – Ты этого не сделаешь!
Картер недоуменно нахмурился:
– А почему бы и нет? Мне все равно нужно договориться с ней о встрече. – Расплывшись в фирменной сексуальной улыбке, он потянулся к подолу платья Джины и игриво потянул его на себя. – И это дало бы мне время заказать новые трусики. А тебе – принять душ.
Она выдернула платье из его пальцев. Он что, совсем спятил?
– Ты не расскажешь об этом Марии! О нас. О прошлой ночи. Ты не можешь так поступить.
– Почему это не могу?
– Потому что я не хочу, чтобы она знала.
– Что за чушь? Не думаешь же ты, будто ей вообще неизвестно, что я занимаюсь сексом?
– Конечно, не думаю, но она ведь не знает, что ты занимался сексом со мной!
– Пока не знает. – Картер схватил ее за руку и потянул обратно к кровати. – Но я не собираюсь держать это в тайне. С какой стати?
Джина вырвала у него руку:
– Потому что Марии не должна об этом узнать.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Пожалуйста, Картер, сделай мне одолжение, – поумильнее надула губки Джина, – не говори Марии о нас. Когда это произошло в первый раз, я наговорила ей столько чудовищного! И мне очень не хочется заново переживать все это.
Картер пожал плечами:
– Ладно, с меня не убудет…
– Поклянись на мизинце, – взмолилась Джина. И продемонстрировала смешную технику клятвы, приложив к сердцу мизинчик, а потом поцеловав его кончик.
– Отвали, Каррингтон. Я не даю клятв на мизинцах.
– Почему нет?
– Потому что это девчоночьи забавы, а я парень. – Его губы вздернулись в озорной усмешке. – Хочешь, я это докажу?
– Ни в коем случае. – Она предусмотрительно отошла подальше. – Я должна принять душ. Одна.
