— Не знаю, Ленок, — душевно заговорил Юрасик, — помнишь ли ты Андрея, но это мой лучший друг, художник, будущая звезда… Хотя почему будущая — восходящая.
Они обменялись рукопожатиями, и Лена сказала, что приятно удивлена приглашением, поздравляет, и, хотя у такого замечательного человека все, безусловно, уже есть, она хочет подарить…
Что было в свертке, Юрасик посмотреть не успел — только подставить Лене щеку, потому что к столику подвели другую Лену. Та была с алыми гладиолусами и новым пластиковым пакетом, в черном пиджаке на белую водолазку и в бордовых брюках.
— Привет, сестренка, давно не виделись, — неуверенно сказала она и села на краешек стула.
Ей, как последней, достался стул спиной к сцене. Повисла небольшая пауза, которую прервал Андрей. Он слегка хлопнул в ладоши и, очень веселясь, сказал:
— Уважаемый Юрьпетрович, дорогие девушки, мне, как единственному мужчине, кроме нашего именинника, придется взять на себя роль тамады…
«Тамада из тебя, допустим, как из меня балерина, — незло подумал Юрасик, — ну да ладно, тамади давай».
Парнишка-официант неуловимым движением извлек бутылку шампанского из ведерка и ловко разлил шипучий напиток. Андрей встал.
— Мы все здесь собрались, — начал он, — чтобы отметить день рождения замечательного человека, успешного предпринимателя, известного мецената…
Ему тут же пришлось слегка повысить голос, потому что оркестр заиграл «Путники в ночи». Андрей отбарабанил всю день-рожденьскую чепуху, они почокались и перецеловались. Гости принялись работать челюстями, а Юрасик, поскольку уже был и пьян, и сыт, блаженно разглядывал девушек, зал и публику.
— Я ж, мои хорошие, не зря вас тут собрал, — начал Юрасик, лениво жуя прозрачно-розовый кусочек ветчины, — вот у господина художника появились мысли насчет того, как распорядиться наследством дедули вашего… Как он там, кстати?
Он не очень хорошо различал Лен, тем более сейчас, и поэтому сказал это нейтрально, как-то в пространство. Лена в черном платье вздохнула:
— Не слишком.
— Ну так давайте, чтоб он здоров был, и все мы тоже…
Они чокнулись во второй раз, уже не вставая. Гости подобрались, готовясь выслушать программное выступление юбиляра. Оркестр, уже подзадоривая публику на танцы, упруго завел «Бесаме мучо».
— Хоть я и не артист, не художник, а бизнесмен, у меня найдется пара идеек…
Андрей и обе девушки как по команде задрали подбородки, слушая неторопливый монолог Юрасика. Он было набрал в грудь воздуха, как вдруг ненавязчиво звучавший оркестр взвизгнул, продудел несколько обрывочных нот и стих. Послышался звон бьющегося стекла, топот ног и шум беспорядочно сметаемой с пути мебели.
