* * *
По извращенной логике немца, который из своего железобетонного бункера в Растенбурге, в Восточной Пруссии, направлял армии «третьего рейха», Париж означал, вероятно, даже нечто большее.
На протяжении четырех лет — с 1914 по 1918 год — шесть миллионов немцев, подобно капралу Адольфу Гит-леру, удерживались в окопах Западной Европы с помощью магического заклинания «Nach Paris»[14]. Два миллиона из них погибли.
В 1940 году то, чего они не могли добиться за четыре года, Гитлер сделал за четыре потрясших мир недели. В понедельник, 24 июня, в семь часов утра, спустя две недели после того, как его войска вошли в город, Гитлер прибыл на рандеву с Парижем. Лишь немногие парижане видели в то утро, как его черный «мерседес» подкатил к краю эспланады Трокадеро. Завоеватель долго и с удовлетворением созерцал представившиеся его взору исторические достопримечательности: Сену, Эйфелеву башню, сады Марсова поля, золотой купол над могилой Наполеона в Доме инвалидов и левее, у горизонта, 800-лет-ние башни собора Нотр-Дам.
Париж был последней добычей пяти лет сражений, которая еще оставалась в руках Гитлера. По картам, развешанным в его бункере в Растенбурге, Гитлер следил за продвижением армий союзников, которые вливались через брешь, пробитую в нормандской оборонительной линии у Авранша. Гитлер понимал, что ему предстоит вести битву за Францию. Если он ее проиграет, то в запасе у него останется лишь одна битва — битва за Германию.
Как и Шарль де Голль, Гитлер знал, что Париж был той осью, вокруг которой вращалась вся Франция. Дважды за свою короткую жизнь Адольф Гитлер штурмовал Париж. По иронии судьбы он вскоре сыграет иную роль. На этот раз Адольф Гитлер будет Париж защищать. Как полагали люди из ШВКСЭС, у него были все основания отчаянно цепляться за «естественный оборонительный рубеж», каковыми были для него Париж и Сена. С его утратой были бы потеряны стартовые позиции ракет, а армии союзников оказались бы на пороге рейха.
Гитлер знает, как надо сражаться за Париж, как знал он, как сражаться за Сталинград, Монте-Кассино и Сен-Ло. Через несколько дней в этом бункере, в Восточной Пруссии, он отдаст приказ защищать Париж до последнего солдата. Затем, стуча кулаком по дубовому столу в зале совещаний, он завизжит, обращаясь к своему сомневающемуся генеральному штабу:
«Кто владеет Парижем, тот владеет Францией!»
Измотанные войной, усталые солдаты вермахта выстроились вдоль бетонной платформы, тянувшейся параллельно рельсам. Их молодые лица не выражали ничего, кроме безразличия и отчужденности. Вскоре они погрузятся в эшелон, который сейчас стоит рядом, но через несколько минут, окутавшись клубами пара, медленно отойдет от Силезского вокзала Берлина и отправится в длинный путь на Восточный фронт.
