– Но ведь в доме живут и другие?
– Дядя Родрик? Чепуха!
– Как знать? – сказал Пуаро. – Вдруг у него аберрации. И он вообразил, что его долг отравить красавицу шпионку. Или еще что-нибудь.
– Это было бы интересно! – заметила Норма, отвлекшись и переходя на обычный тон. – Во время прошлой войны дядя Родрик, правда, имел много дел со шпионами и все такое прочее. Кто еще остается? Соня? Ну, может быть, она красавица шпионка, хотя я их вижу совсем другими.
– Пожалуй. Да и зачем бы ей понадобилось отравлять вашу мачеху? Но ведь, наверное, есть слуги? Садовники?
– Нет, они приходящие. И мне кажется… ну, какая у них может быть причина?
– Ну а если она сама?
– Хотела покончить с собой, вы про это? Как так?
– Такая возможность не исключена.
– Не представляю, чтобы Мэри была способна на самоубийство. Она слишком уж уравновешенна. Да и с какой стати?
– Да, вам кажется, что в таком случае она сунула бы голову в газовую плиту или красиво улеглась бы на постели и приняла большую дозу снотворного, не так ли?
– Ну, это было бы более естественно. Так что видите, – сказала Норма мрачно, – отравить ее могла только я.
– Ага! Вот это интересно! – сказал Пуаро. – Впечатление такое, что вам прямо-таки хочется, чтобы это были вы. Вас привлекает мысль, что это ваша рука тайно подлила роковую дозу того, сего или этого. Да, вам эта мысль нравится.
– Как вы смеете говорить такие вещи! Как вы смеете!
– Смею, потому что, мне кажется, это правда, – ответил Пуаро. – Почему мысль о том, что вы могли совершить убийство, возбуждает вас? Приятна вам?
– Неправда!
– Не знаю, не знаю, – сказал Пуаро.
Она схватила сумочку и принялась шарить в ней дрожащими пальцами.
– Я не намерена оставаться здесь и слушать ваши гадости! – Она подозвала официантку, та подошла, почиркала в блокнотике и положила листок у тарелки Нормы.
– Позвольте мне, – сказал Пуаро.
Он ловко перехватил листок и хотел достать бумажник. Норма забрала листок.
– Нет, я не согласна, чтобы вы за меня платили!
– Как угодно, – сказал Пуаро.
Он узнал то, что хотел узнать. Счет был на двоих. Следовательно, Дэвид в павлиньих перьях охотно позволял влюбленной девочке платить за себя.
– А, так вы, как вижу, угощали кого-то кофе?
– Откуда вы знаете, что я была здесь не одна?
– Я ведь говорил вам, что знаю довольно много.
Она положила деньги на стол и встала.
– Я ухожу, – сказала она. – И не смейте идти за мной!
– Сомневаюсь, что это в моих силах, – сказал Пуаро. – Вспомните мою дряхлость. Стоит вам только ускорить шаг, и я останусь далеко позади.
