«А тогда, на начальном этапе…»
А тогда, на начальном этапе,
Рисовала я солнце на папе,
А вернее, на снимке его.
Я не знала о нём ничего.
Лишь одно – его мина убила.
Но так сильно я папу любила —
Рисовала на нём без конца.
Вышло солнышко вместо лица.
«Мне надо срочно исправляться…»
Мне надо срочно исправляться,
От слов любимых избавляться,
Таких, как «птицы» и «лучи».
Я говорю себе: «Молчи».
Но птица, что глазком косила,
Напомнить о себе просила,
И луч весенний поперёк
Моей страницы взял и лёг.
«Болела моя детская душа…»
Болела моя детская душа:
Я утопила в море голыша,
Случайно утопила в бурном море.
Насмарку лето. Ведь такое горе.
Купили паровозик заводной,
Но нужен был единственный, родной
Голыш – нелепый бантик на макушке.
А жизнь, как оказалось, не игрушки.
«И сверху свет, и от ручьёв подсветка…»
И сверху свет, и от ручьёв подсветка,
И в воздухе весёлая монетка —
Орёл и решка, решка и орёл.
Уже подснежник, говорят, расцвёл,
Пылят серёжки на весенней ветке,
И хороши все стороны монетки.
«Воды вешние. Белая пена…»
Воды вешние. Белая пена.
И сюжет ускользает из плена,
Плена следствий и плена причин.
Намечается новый зачин,
Смыта водами прежняя веха.
Ясный замысел только помеха.
Можешь выбрать и это и то.
Хоть взлети. Не мешает никто.
«А бывает, что так вдруг захочется к маме…»
А бывает, что так вдруг захочется к маме,
А она далеко – за горами, долами,
До которых идти надо тысячу лет.
Или дальше ещё, но и там её нет.
Что же делать? Заснуть. И, быть может, быть может,
Мама тонкую кисть на плечо мне положит.
«Но я-то ведь знаю, что счастье и горе – двойняшки…»
Но я-то ведь знаю, что счастье и горе – двойняшки.
Они друг без друга не могут. Они – близнецы.
Сегодня поют обалдевшие вешние пташки,
А завтра, а завтра из гнёзд будут падать птенцы.
И будут затоптаны их разноцветные перья.
Так как же нам быть? Строить планы, влюбляться, рожать,
Всему вопреки не теряя надежды, доверья,
Я жить собираюсь, и нечего мне угрожать.
«А я, живя в неласковой стране…»
А я, живя в неласковой стране,
Стремлюсь играть на ласковой струне,
На той, что хоть немного украшает
Сей мир и впасть в отчаянье мешает.
Стараюсь убедить, что даже тут
В краю пропащем небеса цветут.
«И эта трель заливистая – мне…»
И эта трель заливистая – мне,
И мне – все эти почки и серёжки.
Апрель, апрель, нарядные одёжки,
Как весело с тобою на земле.
Легко смеюсь, и ты тому виной.
Одно лишь огорчает – ты недолог.
Ты вечной жизни крошечный осколок,
Зато хрустальный, радостный цветной.
«А книга сегодня открылась на дивной странице…»
