Дункан подошел к ней и, крепко обняв, прошептал ей на ухо:
- Но ведь я тебе не враг...
Она разрыдалась и, всхлипывая, произнесла:
- Нет, конечно... Конечно, нет! Но я никогда не думала, что это может быть так больно...
Только здесь, на этом далеком, затерянном в вековых лесах озере, Дункану было спокойно. Только здесь его не мучили страшные воспоминания. Это было почти как смерть.
Небольшое, всегда спокойное озеро, похожее на колодец и окруженное подползающими к самой воде необъятными елями, отражало глубокое прозрачное небо, в котором даже днем можно было увидеть далекие бледные звезды.
Конечно, и здесь бывали непогожие дни, когда возмущенные внезапными порывами ветра чайки кричали и вились в вышине, ловя тугие восходящие потоки. Но такое всегда случалось днем, а потом приходила спокойная, хотя холодная и суровая ночь, такая, как и положено в этих пустынных северных краях.
Дункан построил себе хижину и жил в ней вот уже четыре года. Ему хорошо было здесь, но в один прекрасный день пришел Конан в своем длинном плаще и неизменной дурацкой шляпе, и сразу после "здрасте" заявил:
- Ты хорошо устроился тут.
Он уселся на большой камень, обернув по привычке ноги длинными полами, и, мило улыбаясь, принялся наблюдать за тем, как Дункан подготавливал к распилке огромное бревно.
- Зачем ты пришел? - спросил его хозяин, оторвавшись от своего занятия.
- Просто так. Я проезжал мимо и заглянул в гости.
Дункан подошел к гостю и присел рядом.
- Ты знаешь, - голос его был печален, - вот уже четыре года, как нет Белого Цветка, а легче мне не становится. Почему, Конан? Я так надеялся, что все это мне поможет, - Дункан смотрел куда-то вдаль на зеркальную гладь озера. - Понимаешь, я так оберегал ее тогда и думал, что...
- Я знаю, - Конан тяжело вздохнул. - Ты любил ее и продолжаешь любить и сейчас. Но пойми, ты не сможешь уберечь всех, кого любишь, от смерти. Они всегда умирают...
- Ее убили, - срывающимся голосом проговорил Дункан.
- Люди всегда убивают друг друга точно так же, как и мы убиваем друг друга.
- Мне наплевать, кто и кого убивает. Я устал от этой борьбы, которой не видно конца. Я устал от любой борьбы и войны.
- Но ты не можешь так просто сдаться и бросить все.
- А я и не прошу у тебя разрешения, - резко ответил Дункан и, поднявшись, вернулся к своей работе.
Конан тоже поднялся и подошел к большому камню. Совершенно голому и украшенному старинными индейскими рисунками. Он положил руку на шершавую поверхность и замер. Камень был теплым, несмотря на ранее и довольно хмурое утро.
