Она была прекрасна.
Он гладил ее по черным прядям густых жестких волос и плакал. Всматриваясь в ее спокойное лицо, он понимал, что ему больше не придется разговаривать с ней.
- Она знала названия всех трав, всех цветов, - шептал Дункан, всхлипывая, и все гладил ее холодную щеку непослушными пальцами. - Она знала все песни и сказания своего народа. Она знала, как жили все люди и во что они верили...
- Я тебе очень сочувствую, - Конан опустился возле него и, подобрав полы кожаного плаща, закутал ими ноги. - Мне очень жаль.
- Почему так происходит, Конан?
- Мир сильно изменился, мой друг, - старший Мак-Лауд поежился. - Ты думаешь, люди всегда так жили, убивая друг друга? Все мы существовали как одно племя. Мы имели общий язык, на котором находилось название всему, он немного посидел молча. - А сейчас люди убивают людей только потому, что они непохожи друг на друга; только за то, что каждый хочет верить лишь в своих богов и хочет жить только своей жизнью в своем времени. А когда-то мы все жили в одном времени, но эти времена безвозвратно прошли.
- Это очень жестоко, - простонал Дункан.
- Может быть. Просто человек должен принадлежать своему времени. Пусть даже ненадолго.
Они еще долго сидели на пепелище. Дункан держал на руках мертвую девушку, а Конан что-то говорил, но Дункан ничего не запомнил. Вот только эту странную фразу - "звезды - это дырочки на покрывале ночи". А потом...
Ночь окутала мертвую деревню и лишь отсветы пламени погребального костра плясали по истерзанной земле, уродуя своими бликами все окружающие предметы и придавая им причудливые ломкие формы. Две человеческие фигуры стояли возле костра и молча смотрели, как ненасытный огонь поедал предложенную ему новую бессмысленную жертву. И кружащая над их головами птица смерти не видела их. Не видела только их двоих, но почему-то им от этого не было легче.
"Лендровер" Дункана остановился у входа в магазин. Улица была совершенно пустой, но тем не менее Мак-Лауд почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, от которого становилось неуютно и одиноко. Отбросив накидку с соседнего сидения, Дункан взял меч и, пристально всматриваясь в темное стекло витрины, вышел из машины.
Быстро пройдя к двери, он вошел в свой магазинчик. Там было тихо и пусто. Но неприятный холодный взгляд, обрушивающийся сверху, как ледяной водопад, замораживающий и без того с трудом и болью двигающиеся суставы, здесь чувствовался гораздо сильнее. Стараясь не потерять направление, в котором находился источник холода, Дункан, осторожно ступая, пошел по дому.
