А в субботу — встреча выпускников, первая суббота февраля. То, что не пойдет, Наташа знала уже много лет. Идти на встречу с теми, кто портил ей жизнь, — зачем?
На даче у Костика Наташа уже была — на свидании с Максимом. Во второй раз уже чувствовала себя здесь, как дома. В городе закупили продуктов, и теперь Костик отправился на кухоньку готовить ужин.
Здесь, в Красной Поляне, действительно, был снег. Он не шел, а безмятежно отдыхал на маленьком дворе Костиной дачи, огороженной от всей остальной суеты высоким каменным забором. Наташа с Катькой тут же принялись тормошить девственный покой и пытались лепить то ли снеговика, то ли огромную снежную кучу. На улице уже стемнело, и двор терпеливо освещали два тусклых резных фонарика по обе стороны дорожки, ведущей к дому. Катюха весело кувыркалась в полуметровом слое снега, вся промокла, порвала варежку, ее шапка скорчилась на бок, и из-под нее выглядывали липкие мокрые волосики. Наташа не ругала и ничего не запрещала — свое детство она проводила точно так же, только без подружки, которая кувыркалась бы рядом.
Назвать снеговиком то, что получалось, можно лишь при значительной доле воображения. Впрочем, девчонки не расстроились от этой неудачи. Костик босиком и по-весеннему легко одетый приоткрыл изнутри входную дверь, и оттуда вырвались поток приятного желтого света, клубы пара в холодном воздухе улицы и потрясающий запах жареной курицы! Наташа ощутила легкие угрызения совести: как ночевать, так у Костика, а как помочь готовить ужин, так Наташа сразу линяет…
Переодевшись в сухое, подсели к столу. Жаль, здесь нет остальных друзей, было бы весело! В их мужской компании готовят, кажется, только Макс и Костик. Юрик не умеет вообще ничего по хозяйству, даже тарелку помыть. Андрюха — с голоду не помрет, но желудок себе основательно испортит, если вдруг Нина, супруга брата, перестанет кормить дополнительного родственника. Кирилл умеет делать яичницу и яичницу с солью. Саня, может, и научился бы всему, но он живет с мамой в качестве любимого сынка. Наташа (когда-то…) брала в свои руки его ладонь и, нежно проводя по ней подушечками пальцев, спрашивала: «Ты что-нибудь делаешь этими руками? Стираешь, например, сам свои вещи?» «Нет, — отвечал он. — Вещи мама стирает. А носки, трусы, ну такое всё — сам». И, смеясь, изображал: брезгливо зажав что-то воображаемое большим и указательным пальцами, опускал и возюкал это что-то в предполагаемом тазике с водой. Такие нежные у него были руки… Этим бы рукам научиться ласкать женщину…
