Женя останавливалась на втором варианте. Ухаживать за садом она все равно не станет, и земля будет пропадать даром. К тому же, им с Алексеем неплохо живется и в двухкомнатной квартире — в хорошем, тихом районе. Вот только строительные магазины Жене были уже поперек горла. Она напросилась в гости к Максиму — к человеку, идеи которого всегда отличаются современностью и практическим применением.
* * *
Максиму нравится, как звучит голос его девушки, особенно, когда она плещется в ванне. Пока она откисала под ароматной пеной, Макс сидел рядом на стиральной машинке и пролистывал тетрадь с песнями Наташиной московской группы. Он случайно порылся у нее в чемодане и прилетел в ванную с вопросами.
— Ты это все сама писала?
— Почти, — призналась девушка, приподняв на ладошке кусочек пушистой пены. — Две первые песни чужие.
— У тебя такие странные песни, — констатировал Макс. — В смысле, разные. Некоторые — с сильным смыслом, похоже на рок. А другие — фигня фигнёй. Попса, одним словом.
— У этой попсы очень красивая музыка, — пояснила Наташа, ничуть не обидевшись. — В песне ведь важнее музыка, а не слова, иначе ты бы не любил зарубежные песни, ты же не знаешь иностранных языков. А то, что тебе понравилось по смыслу, звучит очень просто: легкий незамысловатый мотив.
— Вот как? — удивился Максим.
Наташа для примера напела попсу: ту, которую сочинила в поезде, когда думала, что бросит институт.
— И мы считаем снежинки
До утра. До начала новых дней.
И высыхают слезинки, милая сестра,
Пройдет зима, весна придет за ней.
Даже без музыкального сопровождения мотив звучал на редкость богато. Наташа напевала и напевала, а Макс вслушивался и удивлялся, с чего это ей в голову пришла такая идея песни: разговор с младшей сестричкой? Потом она спела другую — таким непривычным, хрипловатым и жестоким голосом (Макс никогда не слышал такого тона на выступлениях в школе):
— Ты ненавидишь тех, кому везет.
Ты ошибаешься, но в чем, не понимаешь.
Ты проповедуешь раскованный полет,
Сама же в синем небе погибаешь.
Ты думаешь, что некуда бежать.
Ты заблудилась в собственной свободе…
Не жди, ты можешь много потерять.
И не спеши — ты можешь все испортить.
Последние две строчки куплета прозвучали как «буль-буль» и потонули под водой — Наташа красиво спустилась под пену, изобразив утопленника. Потом вынырнула и заорала во все горло припев:
— Руки в стороны — с обрыва летишь, как птица-а-а.
Открываешь глаза — опять на краю стои-и-ишь…
