- Ты что? С ума сошел?
- Твой конь ускакал, Мак-Лауд, - пояснил Рамирес, собирая поводья его коня. - Раньше вставай. Тебе явно вреден комфорт. Сегодня ты будешь сопровождать меня пешком.
- Что? - Конан начал звереть.
- Ты что, настолько ослаб, что легкая пробежка утром тебе не под силу? - ехидно спросил Рамирес.
- Мак-Лауд ничего не боится! - гордо ответил шотландец.
- Тогда вперед!
...Береговая полоса белоснежного кварцевого песка кончилась. Испанец поднял на дыбы разгоряченного коня и, изящно осадив его, спрыгнул на землю. Конан, шатающийся из стороны в сторону с широко открытым ртом, опустился на колени, пытаясь перевести дух. Воздух с надсадным хрипом вырывался из его груди. Рамирес протянул ему меч:
- Защищайся, воин!
Взяв свое оружие и крепко сцепив зубы, Конан поднялся на ноги. Обрушившийся на него шквал резких ударов заставил его начать обороняться. Отразив серию выпадов Рамиреса, он сделал бросок вперед, стараясь достать противника. Изогнутое лезвие катаны Рамиреса змеей обогнуло сталь клейморы и уперлось в тяжело прыгающий кадык Конана.
- Знаешь, почему ты проиграл? - убирая оружие, спросил Рамирес. Потому что ты разозлился. Никогда не злись.
- По-твоему, я что - должен любить человека, который нападает на меня с оружием в руках и хочет убить?
- Почему бы и нет?
Конан окинул испанца недоверчивым взглядом.
- Ты сумасшедший сукин сын.
- А ты дурак. Ты бессмертен и тебя никто не сможет убить. Так зачем злиться попусту? Вот только если тебе смахнут голову с плеч - тогда все, конец. Ты умрешь. Но пока этого не произошло и чтобы не допустить этого, тебе нужно сражаться спокойно, без страха, ненависти и злобы.
- Попробую. Хотя, по-моему, этому нельзя научиться. Воин должен чувствовать ненависть. Она помогает преодолеть страх и уничтожить противника. Меня так учил Эйн Гусс.
- Твой Эйн Гусс глуп.
Глаза шотландца вспыхнули, но Рамирес поймал его взгляд и проговорил как можно ласковее:
- Ты не понял меня, Мак-Лауд. Твой Эйн Гусс дрался всю жизнь. А ты не должен драться. Ты должен сражаться.
- Я отлично тебя понял, испанец, - зашипел Конан. - Ты все время стараешься унизить меня. Ты издеваешься надо мной!
- Отнюдь. Я пытаюсь сделать из тебя настоящего воина, имеющего огромную силу. Глупо иметь в руках такую мощь и не уметь пользоваться ею.
- Тогда учи, черт тебя побери! - вскричал Конан.
- Обязательно, но только после завтрака. Пойдем домой.
Герда убрала со стола большую миску с обглоданными костями молочного поросенка и на ее место водрузила пузатый кувшин с золотым янтарным элем. Рамирес налил до краев большие оловянные бокалы и, отставив кувшин на край стола, пригубил пенящуюся жидкость.
