Иисус? Не знаю. Да
И знать не хочу. Проезжай
И не требуй ответа.
И то сказать: что осел, что трамвай —
Все следуют в Лету.
Или в лето – смотря по сезону. Мне
Все равно. Я не верую в бога.
Но, если скрипнет дверь при ясной луне,
Вздрогну. И станет грустно немного.
«Я из вселенной Гутенберга…»
Я из вселенной Гутенберга,
Где редактировать непросто,
Где от восторга и до морга
Понятный и конечный остров,
Где для богов не много места,
Где есть законы и причины.
Где из муки замесят тесто
И хлебушка поест мужчина.
Где если шутят, то смеются.
А если страшно, то боятся.
Где души, словно струны, рвутся,
Где струны рвут, а звуки – длятся.
Где только пробило двенадцать,
А тыква – вот она на блюдце.
Возьми ее за рупь за двадцать!
Огни догорели. Зима отступила в туман.
И месяц, подумавши, ножик достал из кармана.
Он трезв тривиальнейшим образом. Даром что пьян
Его собутыльник – погонщик ночных караванов.
По пьяному делу мне чудится – всюду обман!
Не видно ни зги, и не чувствую я ни бельмеса.
Мотивчик все крутится пошленький: трам-тарарам
(слова: темным лесом идем за каким интересом?).
По трезвому делу он ножик вострит и вострит:
Отрежем все лишнее, чтоб наконец-то осталось
Хоть что-то помимо разбитых корыт.
Разбитых сердец. Мелочевки на долгую старость.
…Потому что дождь – он и в Африке дождь,
Как его ни жди, он придет нежда —
Нным. И если ты под дождем уйдешь,
Это будет шутка, старая, как вражда
Между Капулетти и Монтекки.
Не уходи, будь человеком.
Но этот мир – он вообще шутник,
Обхохочешься, живот надорвешь.
Если что и течет по щекам и за воротник,
Это только дождь.
Это подтекает из Дантова круга.
Не уходи, будь другом.
А вслед за дождем постучит и снег,
И метеосводки берут на испуг.
Мгла, туман – где он, твой человек,
Туман, мгла – где он, твой друг…
С полпути вернись: это ложный путь.
Не уходи, будь…
Ты думал добежать до Фермопил,
Но падок ты на мед, страдаешь от падучей,
И сколько б ты монеток ни скопил,
Потратишь до одной под этот случай.
Из Марафона, с Фермопил летит гонец,
Кроссовки в дыры протирая,
С той весточкой, что у бескрайнего есть край,
У бесконечного – конец,
Что ад совсем недалеко от рая.
Что вечности песчинки сочтены,
Что Валтасар уже увидел буквы,
Эдема яблоки навряд ли лучше брюквы,
И жизнь у нас – умеренной длины.
Хотел бы в рай – да не пускает грех.
И воля, и покой нам только снятся.
А есть ли за скорлупкою орех?
Всю жизнь пытаюсь в этом разобраться.
Хотел софитов, так хотел оваций!
