Величайшая охота за сокровищами официально начинается сейчас».
Александр Стеланов-Фортис
Пунктуальность. Одно слово — два значения. Первое из них «точность», второе — «аккуратность». Люди способные быть пунктуальными пользуются уважением, плюющие на неё — получают то, что остается после других. С детства отец учил Эмму тому, что человек желающий видеть себя среди первых и уважаемых людей должен воспитывать в себе эти качества. «Если ты что-то пообещала — выполни в точности и аккуратно, — говорил он. — Если тебя ждет человек, который способен, вправе и намерен повлиять на твое будущее — будь аккуратна вдвойне, не заставляй его ждать!»
Эмма и Макс подлетели к двери в кабинет проректора по учебной части, когда часы показывали тринадцать двадцать: «Это конец, — пронеслось у неё в голове». Такого безобразного поведения Эмма себе простить не могла. Такое поведение она позволила себе впервые после того нервного срыва, произошедшего из-за гибели отца вкупе случившейся накануне ссоры. Эмма чувствовала свою вину и, не смотря на то, что крестный уверял её в обратном, это чувство съедало её изнутри. Глубоко вдохнув, Эмма расправила плечи и постучала в дверь.
Убранство кабинета проректора привело её в состояние оцепенения: он был бесподобен. Во-первых — площадь: комната была очень большая и светлая. Во-вторых — окно, вернее сказать «ОКНО»: одно большое во всю стену, пара тяжелых штор красиво собранных лентами немного ниже середины и кристально чистые стекла. В-третьих — обстановка: у входа по обе стороны стояли две высокие статуи, видимо из гипса. Одна из них — белая — изображала девушку ангела, вторая — черная как уголь — видимо демона мужчину. О том, что это демон, говорил и цвет статуи, и миниатюрные рожки на голове, и хитрая ухмылка. Гадать о половой принадлежности тоже не приходилось — так же как и первая, эта статуя была выполнена обнаженной.
Полы в кабинете покрывала ребристая крупная плитка темно серого цвета с разводами. В той же гамме была и мебель: большой кожаный диван и два кресла вокруг миниатюрного стеклянного столика. В углах стояли горшки с робеленами. Стена справа представляла собой один большой стеллаж с книгами и дверь: «Видимо, там подсобное помещение, — предположила Эмма». Свободные стены были украшены картинами в тяжелых узорных рамах и, в довершение общей картины — люстра, тоже большая и тоже серая, висела почти над столом, стоящим у окна. Эмма почувствовала, что волнение перекрывает ей кислород.
