- Все, кого я смог найти, уже работают, - со странной покорностью сказал капитан Рейнхардт. - Они хотят жить не меньше меня или вас.
* * *
Высоко в небе над Северным морем воздух грохотал и вибрировал от пульсирующего рева множества авиамоторов. В кабине головного "ланкастера" эскадрильи командир обернулся к штурману:
- Расчетное время прибытия в район цели?
- Двадцать две минуты. Да поможет сегодня бог этим бедолагам в Вильгельмсхафене!
- Что ты за них волнуешься! - досадливо поморщился командир. - Лучше подумай о нас - бедолагах, которые рядом с тобой. Мы вот-вот должны появиться на экранах немецких радаров.
* * *
В то же самое время другой самолет, "Юнкерс-88", приближался к Вильгельмсхафену с востока. На его борту находились лишь два человека - довольно скромный улов для последнего самолета из Берлина. Сидевший рядом с пилотом полковник Шпац очень нервничал, но вовсе не из-за того, что "юнекрс" подвергался обстрелу из зенитных орудий практически на всем протяжении полета над территорией, занятой союзниками. Полковника занимали совсем другие мысли. Он обеспокоенно взглянул на часы и нетерпеливо повернулся к пилоту:
- Быстрее, еще быстрее!
- Это невозможно, полковник.
Солдаты и моряки работали на пределе своих сил, переправляя на подводную лодку оставшиеся сундуки со второго грузовика. Неожиданно истошно завыли сирены, предупреждая о воздушном налете. Работавшие как по команде остановились и со страхом посмотрели в ночное небо. Затем, снова как по команде, возобновили свои неистовые усилия. Казалось невозможным работать еще с большей скоростью, чем прежде, но им это безусловно удалось. Ведь одно дело - пребывать в уверенности, что враг может появиться в любой момент, и совсем другое - потерять последнюю жалкую надежду и знать, что "ланкастеры" уже у тебя над головой.
Через пять минут упали первые бомбы.
Через пятнадцать минут военно-морская база Вильгельмсхафена была объята огнем. Несомненно, это был не обычный налет. К тому времени фон Мантойфель приказал включить самые мощные дуговые лампы и даже прожектора, если нужно, поскольку это теперь не имело никакого значения. Весь район доков превратился в преисподнюю, наполненную густым зловонным дымом, сквозь который пробивались огромные языки пламени. И в этом дыму, как в неком безымянном кошмаре, напоминавшем дантовский ад, двигались неясные фигуры, словно бы не обращая внимания ни на окружающую обстановку, ни на рев авиамоторов, оглушительные разрывы бомб, резкое щелканье зенитных орудий и непрестанный стрекот пулеметов (хотя от последних вряд ли была какая-нибудь польза). Вынужденные теперь двигаться с медлительностью зомби из-за возросшей тяжести сундуков, солдаты СС и моряки, покорившись судьбе, продолжали переносить груз на подлодку.
