Расставание с Нарциссом. Опыты поминальной риторики | страница 2



Расставание с аутически сосредоточенным и огражденным, несмотря на имперскость, Нарциссом русской литературной цивилизации XX века — эта пора уже наступила. Время определяется невероятной новизной обстоятельств, не успевших кристаллизоваться. Однако остались тела влюбленных обоего пола, по которым нежной поступью шествовал сын голубой нимфы, все так же безутешно девичье эхо, а красота, сохраненная чистым ручьем, извините, нетленна, ведь погибший Нарцисс просветляет свое вожделение.

Остается также добавить, что для меня принципиальным является место написания этой книги: Израиль, конкретно же Тель-Авив, город и дом у Средиземного моря — оно редко бывает холодным. Ты живешь на своей земле, которую раньше в глаза не видел, среди своих соплеменников, говорящих на языке, который уж точно не станет твоим. Понятно, что нынешняя твоя жизнь проходит в государстве, новейшая история коего, находящая подтверждение и оправдание в истории древней, образует длинную цепь хорошо известных неразрешимых парадоксов. Литературная империя прошлой жизни и более привычного для тебя языка иногда видится отсюда экзотичнее заоконной пальмы, с которой давно сроднился, или иерусалимского муэдзина, чей голос, усиленный микрофонами, поднимает мертвецов на рассвете.

Со всем этим уже ничего нельзя сделать и, вероятно, не нужно.

РАЗОМКНУТЫЙ КРУГ

(вступление)

Быстрый отъезд мой тебя удивит, любезный читатель:
Как это можно — спешить римских лишаться услад?
Всем почитающим Рим и век не покажется долгим —
Всякий срок невелик для бесконечной любви.
Сколь блаженны, и как блаженны, и мне ли исчислить
Тех, кто судьбою рожден в этой счастливой земле,
Тех, кто умножил от римских отцов благородное племя
И возвеличил своей славою римскую честь!
Ведь семена добродетели, те, что ниспосланы с неба,
Больше нигде не могли б так же достойно взойти.
Счастливы также и те, кому меньшая выпала доля,
Ежели Рим и для них сделался домом родным!
Курия Рима святая открыта и славе неримлян,
И не чужие ему, кто по заслугам свои.
Властью не меньше они, чем коллеги и все их сословье,
И сопричастны они Гению, коего чтят.
Верим: такой же совет существует у высшего бога,
Там, на эфирной оси сферы, объемлющей мир!
Но отрывает меня судьба от любимого края,
И своего земляка галльские пашни зовут.
Обезобразили их бесконечные войны, и все же
Чем неприглядней их вид, тем еще больше их жаль.
Можно простить небрежность к согражданам в мирное время,
Здесь же общий ущерб требует личных забот.