Вместе с тем, как бы Трикселю не хотелось признавать, Двин вызывал у него некоторую симпатию. При первой же с ним встрече он почувствовал в нём нечто родственное. Может быть, некую постоянную изменчивость. Когда он отдавался праздности и веселью, он делал это естественно и самозабвенно, но потом Триксель мог увидеть его задумчиво глядящим на звёзды, читающим книгу или играющим на флейте одну из завораживающих Мелодий Севера. К тому же, как понял горбун в ходе беседы с таном, тот был человеком жадным до знаний и весьма дальновидным.
Триксель мрачно посмеялся над самим собой, представив, как выглядит его физиономия в глазах Двина. Провёл рукой по щеке, пропуская между пальцев мягкие тёмные волосы. Да, вот уже и борода появилась. И как он ещё ни разу за тридцать с лишним лет не научился бриться? Семейный брадобрей наверняка ужаснётся, когда увидит его, несколько месяцев бороздившего воды трёх океанов, а бедный отец уже и подавно не узнает своего сына.
Вечерело. Мореходы продолжали грести, сменяя друг друга для отдыха. Дневной зной спал, в спину дул свежий ветерок. Сиара была широка даже у истоков, особенно теперь, в пору летних ливней. Остались позади ореховые рощи, вокруг расстилались возделанные поля, на которых уже буйно колосилась пшеница. Наёмные рабочие из числа людей, которым не нашлось места в самом городе, работали здесь, кормя и себя, и горожан, и диастрийцев. Две горные гряды выросли, нависая над мореходами и поражая своими исполинскими размерами. Но даже Сиарские Горы представлялись Трикселю лишь кочками в сравнении с Джихалаями, горами тысячи ущелий и сотен пиков.
Река сделала крутой поворот влево, скрывшись за пятачком ивняка, подступившего вплотную к воде. И чем дальше шла ладья, тем шире мореходам открывался протянувшийся между двух горных отрогов берег. Разговоры стихли, все как один разглядывали приближавшуюся гавань. Вдоль набережной уместилось около двадцати каменных пирсов, у которых стояло, по меньшей мере, несколько десятков длинных чёрных кораблей. Были тут и другие суда - неуклюжие и громоздкие в сравнении со стройными диастрийскими собратьями. В них Триксель с лёгким удивлением узнал торговые галеи из Канстеля. Справа, будто выросший из скалы, возвышался чёрный ствол Звёздного Маяка, сияющий путеводным огнём на фоне рдяного неба. Раскрытый над ним купол голубого света путешественники увидели, едва подойдя к устью Сиары.
Ладья подплыла достаточно близко, чтобы разглядеть на причале людей.
