- Я огражу тебя от его нападок, - заверил его Гирем, питая слабую надежду на то, что Сиверт вернулся в замок.
Некоторое время они молчали, ведя Гарапаса с тремя взваленными на него телами в обход деревни.
- Я узнал про твоего дядю. Говорят, он умер.
- Нет. Пока нет.
- А противоядие существует?
- Существует. Элли сказала, что дротик был смазан ядом из чернополоха и жниваденя. Это лекарственные травы по отдельности, но вместе они превращаются в сильнодействующий яд, который превращает кровь в жилах вокруг раны в сгусток. Когда яд дойдет до сердца, сгусток образуется вокруг него, и Алан умрёт. Но если сжечь эти травы и втереть пепел в рану, то он нейтрализует эффект яда.
- Тогда я не вижу никакой проблемы, - пожал плечами Джаффар.
- В том то и дело, что сжигать эти травы нужно чудотворным огнём, - с горечью сказал Гирем. - Единственный человек, который может создавать такой огонь - мой отец.
Джаффар погрузился в свои мысли. Гирему показалось, что слышит, как тихо шелестят шестерёнки в мозгу хрониста.
- У нас в Бъялви, - начал тот, - повсюду стоят светильники, в которых бьётся чудотворное пламя. У вас в замке есть подобные предметы?
Гирем махнул рукой.
- Манти тоже предложил использовать пламя из других источников. Говорил даже, что в его мастерской есть свеча с ним. Вот только когда мы туда зашли, оказалось, что свеча потухла.
Джаффар шёл, глядя себе под ноги.
- Жаль, что я не могу тебе помочь. Слова Рун и каллиграфия - всё, чем меня одарили боги. Хотя..., - мужчина встал как вкопанный. - Я думаю, мы сможем найти твоего отца.
- Как?
- Расскажу, когда окажемся в замке. Кстати, а куда мы идём?
Они остановились напротив тёмного, приплюснутого к земле сруба, который давно никто не приводил в порядок. Крыша кое-где ввалилась внутрь. Стены даже в ночном полумраке зияли чёрными дырами. Таким этот дом Гирем помнил уже лет семь - тогда Сиверт и Элли по предложению Рензама переехали в замок.
Вот только теперь у двери, которая всегда была заколочена, лежали доски с погнутыми гвоздями.
Рядом сверкнул охристым пламенем жезл Джаффара. Гирем приложил палец к губам и осторожно надавил на дверь.
Пробирающим до костей скрежетом можно было напугать до смерти даже видавшего виды воина. Два огня - смарагдовый и охристый - высветили бардак, царивший в доме - косые балки, старый шкаф, заваленный ветхими тряпками, рваные матрацы на полу. У противоположной стены был опрокинут стол. Из пола же торчала откинутая крышка погреба.
