— И исё, — пробубнил Кроха, который тоже что-то жевал, — дологу спласивать низя и в дилевню ходить низя.
— Да, мама не велела. Сказала, что нас там отдадут в милицию. А милиция вернет обратно на болота.
— Как идти, вы, конечно, теперь не знаете.
— Нет, — Кроха взглянул на Пашу широко распахнутыми, испуганными глазами.
— Ну не беда, не беда. Я карту помню хорошо. Разберемся.
Было жарко. Вадим и Паша сняли с себя куртки и свитера — остались в футболках, и расчехлили малышей, на которых были напялены тонны грязной, но очень теплой одежды, спасавшей их от ночного холода.
Судя по карте, — насколько Паша ее помнил — совсем недалеко от речушки должно было быть большое село.
Через пятнадцать минут они уже шагали по пыльной дороге через поля. Пыль вела себя странно: то взвивалась вверх маленькими смерчами, то покрывалась извилистыми дорожками, будто по ней проползали невидимые глазу тоненькие змейки, а то вставала и опадала как крошечное цунами. Вадим собирался обсудить это со своим задумчивым другом, который шагал, не замечая ничего на свете, как вдруг Кроха споткнулся и повалился в пыль. Оказалось, что развалился его левый ботинок. Ботинок был совершенно разодран и не держался на ноге, как ни старался Вадим его приладить. Вообще обувь у детей была добротная — кожаные с мехом мокасины, сшитые крепкими серыми нитями, но Кроха умудрился где-то пропороть башмак острым сучком или камнем, а за недели блужданий незашитая дыра увеличилась до катастрофических размеров.
— Придется идти в село за обувью, — неуверенно сказал Вадим.
— Видимо, да, — ответил Паша.
К трактиру села Кузнецово подходили около половины первого. Малышей оставили на краю ближайшего поля с целым кульком ореховых пряников.
Паша переживал, как отнесутся здесь к чужакам, тем более что одежда должна была выдать их еще до того, как они открыли бы рот. Но на первой же улице села он почувствовал себя гораздо увереннее: навстречу им попалась девушка в кожаной куртке. Следом шел паренек в джинсах и дешевенькой толстовке. Молодых людей их возраста и в такой же почти одежде вообще было довольно много.
Зашли в трактир. Немного поколебавшись, выбрали свободный столик в углу и стали совещаться, что предложить в качестве платы за ботинки. Вадим к тому же склонял Пашку поесть, соблазненный запахом мясной подливы, который мешался с возбуждающим аппетит ароматом пивного хмеля. Бойкая пухленькая официантка подскочила почти сразу, но не успел Паша начать с ней разговор, как все до одного посетители заведения повернули головы на зычный и наглый, заставляющий молчать и слушать голос: «Здравствуй, Бронза!»
