- Да, джентльмены, в такую погоду и собаку за порог не выгонишь.
Командир Карпентер, опять высунувшийся из окна, вполне разделял это мнение. Пять секунд на этом арктическом холоде под снежным обстрелом - и лицо покрывается ледяной коркой, пятнадцать секунд - и кожа теряет чувствительность, которая с адской болью возвращается, когда снова окажешься в относительном тепле кабины. Но Карпентеру пришлось терпеть, чтобы углядеть Вайсшпитце. Он прилежно тер замшей защитные очки и терпеливо, немигающим взглядом всматривался в серую мглу, надеясь увидеть цель раньше, чем самолет врежется в гору.
А глаза Тримейна двигались все по тому же маршруту: компас, высотомер, Карпентер - компас, высотомер, Карпентер. Правда, теперь Тримейн чуть дольше задерживал взгляд на Карпентере, ожидая сигнала. Левая рука Карпентера была в постоянном движении, но это не был ожидаемый сигнал: он просто барабанил по колену.
Прошло десять секунд. Пять. Еще пять. Тримейн чувствовал, как в этой ледяной коробке лицо его заливает горячий пот. В душу вползал страх, тот панический страх, от которого теряешь голову, страх, которого он не испытывал никогда в жизни. Даже не знал, что такое бывает. И тут он каким-то шестым чувством ощутил, как что-то переломилось: Карпентер прекратил барабанить по колену.
Он поймал цель. Точнее он ее почувствовал, угадал, где именно гора должна быть. А потом постепенно, едва ощутимо она стала приобретать зримые, а не воображаемые очертания, материализоваться из небытия. И вдруг, совсем неожиданно, ясно мелькнула гладкая поверхность почти вертикального склона горы и тут же пропала, нырнула во тьму. Карпентер удобно уселся в кресло, оставив окно открытым, и нажал кнопку связи.
- Сержант Джонсон? - Слова звучали глухо и неровно - не оттого, что командир волновался; просто его оледеневшие губы с трудом их выговаривали.
- Сэр? - Даже в этом лаконичном отзыве, искаженном передатчиком, слышалось достаточно тревоги.
- Мне больше нравится обращаться к вам по должности, а не по званию - штурман, - уточнил Карпентер.
- Сэр?
- Расслабьтесь. Я вижу гору. Можете спать дальше. Он отключил связь и нажал другую кнопку, у себя над головой. Над люком в отсеке фюзеляжа зажегся красный свет.
Сержант-стрелок взялся за ручку дверцы.
- Минуту, джентльмены. - Он рванул дверцу на себя, поставил на зажим. - Когда зажжется зеленый...
Он не закончил - отчасти потому, что его и так поняли, отчасти, чтобы не напрягаться зря, потому что слов почти не было слышно в реве моторов и свисте ветра.
