— Отчего ты меня не разбудила, когда встала? — ворчал он. — Я бы тоже двинул в. Москву. С тобой.
— Ты до номера своего доберись. Надрался вчера, как…
— Как мексиканец, — подсказал Растопчин, вызывая лифт.
— Россия и Мексика — близнецы-сестры. Кто более дядюшке Сэму ценен? — спросила Лейла и шагнула в кабину, навстречу своему отражению в пыльном зеркале.
— До встречи в Москве!
Андрею удалось привести себя в норму лишь к полудню. Вздремнув, он принял душ, побрился, допил шампанское и спустился в ресторан, где поковырял вилкой бифштекс и жареный картофель. Сто граммов водки довершили дело. Он., вернулся к себе в номер в весьма бодром настроении и тотчас засел за тезисы к одной из тех лекций, что намеривался читать в ЮСИЭСБИ. Работа спорилась. Он писал и смотрел на заснеженный массандровский парк, на холмы, вздымающиеся над трассой, на горный лес, ледяные скалы и посветлевшее небо — в пору было благодарить это небо за то, что день складывался так удачно. Около половины пятого в номере раздался междугородный звонок.
— Лейла! Солнышко мое, — обрадовался Растопчин.
— Ты, похоже, приносишь мне удачу.
— Меня ограбили, — сказала Лейла. — Десять тысяч долларов, — добавила она по-английски.
Андрей швырнул шариковую ручку на стол, она ударилась о стену и откатилась к пепельнице. Андрей с тоской поглядел в угол, на бутылку из-под шампанского.
— Что ты говоришь? — спросил он. — Кого ограбили? Где?
— Представляешь, — нервно засмеялась Лейла, — час назад приезжаю из Внуково домой — дверь как дверь, заперта на ключ… Открываю — мать сидит с кляпом во рту, привязана к стулу, а у меня в комнате жуткий бедлам, все перерыто и денег нет. Десять тысяч долларов, — повторила она на английском сленге. — Честно говоря, даже больше.
— Кто? — спросил Андрей.
— Откуда мне знать? Двое мужиков. Мать не успела рассмотреть. Ей сразу тряпку на голову, удавку на горло. Потом кляп в рот. Нос, однако, прочистили. Представляешь кино? Чтоб не задохнулась. Жива-здорова. Ее и не били.
— Им мать открыла?
— Приоткрыла, они перекусили цепочку кусачками. Где, говорят, комната Лейлы? И все.
— Когда это случилось?
— За час, а, может, минут за сорок до моего возвращения. Сюрприз «Здравствуй, Лейла!» Спасибо, конечно, что мать не убили. Но я, должно быть, повешусь.
— Погоди, успеешь, — вздохнул Растопчин. — Кто знал, что ты привезла с собой доллары?
— Ты.
— Понятно. Но кто еще?
— Никто. И мать не знала.
— А сучки, которых ты набирала для «Эль Ролло»?
